Был холодный вечер с моросящим дождем и порывистым ветром. Я надел плащ, поднял воротник, надвинул на глаза шляпу и вышел на улицу.
Я знал, что иду на риск, но был настолько взвинчен, что мысль провести остаток вечера в гнетущей атмосфере этой гостиницы была для меня невыносима.
Я еще не отошел далеко от гостиницы, когда дождь усилился. Я укрылся в кинотеатре и с трудом досмотрел до конца низкопробный и отчаянно скучный вестерн, затем вернулся в гостиницу, пообедал и лег спать.
Весь следующий день я опять провел у окна, но Римы так и не увидел.
Вечером, когда я возвратился из кинотеатра, во мне шевельнулся страх. Неужели из моей поездки ничего не выйдет? Время шло. Теперь у меня оставалось на поиски только одиннадцать дней, и они легко могли оказаться такими же, как и предыдущие.
Я лег в постель, но не мог заснуть, и где-то около часу ночи почувствовал, что не в силах больше лежать в этой конуре. Я встал, оделся и спустился в полуосвещенный холл.
Старый негр, служивший ночным сторожем, сонно замигал, когда я сказал ему, что хочу прогуляться под дождем. Ворча себе под нос, он отпер дверь и выпустил меня наружу.
Несколько баров и один-два дансинга были все еще открыты, и их красные и голубые неоновые огни отсвечивали на мокрых тротуарах. Молодые пары в пластиковых плащах расхаживали под руку, не замечая дождя. Одинокий полисмен балансировал на краю тротуара, разминая уставшие ноги.
Я спускался к морю, засунув руки в карманы плаща, и нервы у меня понемногу успокаивались под действием дождя и холодного ветра.
По дороге мне попался один из тех многочисленных ресторанчиков, которые сооружены на сваях у самого берега и специализируются на дарах моря. Снаружи вытянулась цепочка автомобилей. Слышались звуки танцевальной музыки. Я постоял у начала длинной пешеходной дорожки, которая вела через деревянные мостки к входу в ресторан, и уже собрался двинуться по ней, когда из дверей вышел рослый мужчина и побежал по мосткам, пригнувшись под дождем.
В тот момент, когда он пробегал под одним из фонарей, я узнал кремовый спортивный пиджак и брюки бутылочного цвета.
Это был Римин дружок!
Если бы не дождь, который заставил его пригнуть голову, он бы наверняка меня увидел и мог бы даже узнать.
Я быстро отвернулся, вытащил пачку сигарет и разыграл сцену прикуривания на ветру, продолжая краем глаза наблюдать за ним.
Он подбежал к «понтиаку» и начал шарить в «бардачке». Я слышал, как он бормотал себе под нос ругательства. Найдя то, что искал, он побежал обратно.
Я смотрел ему вслед, пока он не скрылся за дверями ресторана, потом как бы мимоходом задержался у «понтиака» и осмотрел его. Это была модель 1957 года, основательно потрепанная. Я посмотрел по сторонам. Вокруг не было ни души. Я быстро приподнял висевшую на баранке карточку, посветил зажигалкой и прочитал аккуратно впечатанные имя и адрес: «Эд Вазари, Бунгало, Восточный Берег, Санта-Барба».