Тишина, что он приветствовал мгновением раньше, вдруг стала гнетущей. Она плакала недавно, он мог это заметить, но сейчас не было слез. В первый раз за все время, что он ее знал, ее взгляд был подобен стали.
Ее рука нежно коснулась его кисти, и она столкнула клинок с плеча. Тот с лязгом упал на пол. Когда смолкло последнее эхо его звона, она шагнула вперед.
Поцелуй был неожиданным и страстным. Ее рука обвилась вокруг его шеи. Она приподнялась на цыпочках и ее стройное тело плотно прижалось к нему. К собственному удивлению, его руки сомкнулись на ее талии и привлекли ее ближе. Прежде она всегда казалась воздушной, такой, словно могла превратиться в туман и выскользнуть из его рук, но сейчас она была настоящей. Совершенно настоящей.
Она медленно отодвинулась, пристально глядя в его глаза,
— Я выйду замуж за Валена. — тихо сказала она.
Он не знал, что могло бы причинить ему боль сильнее. Ни удары, ни раны, ни слова не могли причинить ему боль с тех пор, как умерла Беревайн, но эти слова ударили его в самую душу. И все же он не отпустил ее. Она была так трепетна и тепла — и в его руках.
— Другого пути нет. — продолжила она. Она тоже не разомкнула объятий. — Ворлонцы видели это. С того самого мига, как я родилась, они знали что этот день придет.
Она опустила голову ему на грудь. Ее дыхание было таким громким.
— Ненавижу их. — Его голос был тверд и ровен, но глаза выдавали правду.
Она подняла голову, ее глаза наполнились слезами.
— Я тоже.
— Мы можем уйти. — сказал он, подлинная надежда в первый раз постучалась в его сердце. — Мы можем просто… уйти. Вернуться в Широхиду или… куда угодно.
— Нет. — прошептала она. — Не можем.
— Я люблю тебя. — В первый раз он сказал эти слова кому—либо. Он не сказал их Беревайн. Ни разу.
— Как и он. — ответила она. — Я люблю вас обоих. Это неправильно? Я так же любила Парлонна — и он ушел к этим… Один из вас умрет сегодня. Думаешь, я не знала? Ваш последний бой… Вы, наконец, узнаете — кто лучший.
— Да.
— Ты не думал — каково будет мне?
— Всегда.
— Нет. Ты не думаешь. Я не воин. У меня нет такой души. Потому и я просто не смогу понять — и не захочу. Как и Вален. Мы не воины.
— Я люблю тебя.
Она поцеловала его вновь, куда тверже и страстней. Ее пальцы впились в его спину, но он не заметил этого.
— И я люблю тебя. — прошептала она.
На эти недолгие часы она стала настоящей. Воздух и Земля сошлись вместе, в ярости, в огне — и в любви.
Когда Маррэйн пробудился от самого мирного за многие годы сна — она уже ушла, и единственным знаком того, что она была здесь, осталась память о нежных поцелуях на его плечах.