Ходить по улицам в дождь — не лучшее занятие. А вот размышлять о насущных проблемах, сидя в тепле и рассматривая сбегающие по стеклу ручейки — самое то.
Видимо, взгляд у меня был совсем не от мира сего, потому что Лайзо вскоре осторожно поинтересовался, о чем «таком тяжком» я задумалась.
— О мисс Дюмон, — ответила я совершенно честно. Рыжая леди из головы у меня не выходила, хотя минуло уже часа три с момента нашего расставания. Три очень, очень насыщенных делами часа. — Она так увлечена искусством… Но что-то в ней не то.
— Лгунья она, эта мисс Дюмон, — спокойно ответил Лайзо. — Вы уж простите, леди, но я подсмотрел немного за вами, чтоб не вышло чего нехорошего. Одним глазком буквально глянул.
— Неужели? — с весьма прозрачным намеком вздернула я бровь. Но Лайзо продолжил без малейших признаков раскаяния — как человек, уверенный в том, что поступил правильно:
— Даже верней сказать присмотрел — чтоб перед Эллисом не краснеть, если вдруг эта мисс Дюмон что-нибудь этакое выкинет. Ну, и послушал, о чем вы говорили. Так вот, зуб даю — лгала она, и много. А в конце самом, как о мисс Бонне речь зашла, сказала правду — и сама испугалась. И стала городить такую ерунду, в которую и сама ни на рейн не верила.
— Да? — сдержанно удивилась я. — И почему вы так решили, мистер Маноле?
Нахальный тон Лайзо, судившего с такой уверенностью, с такой небрежностью о смелой и решительной леди, ведущей дела не хуже мужчин, меня порядком разозлил — уж его-то нельзя было оправдать необходимостью для расследования.
— Чутье, леди Виржиния, — сказал он просто.
— Видимо, лжец лжеца видит издалека, — не удержалась я от укола. Но Лайзо ответил без улыбки — и без малейших признаков обиды:
— Именно так, леди. Именно так.
Эллис заявился в кофейню назавтра, уже ближе к ночи, без предупреждения, и скорей напоминал восставшего мертвеца, чем живого человека. Памятуя о неурочном визите маркиза Рокпорта в прошлый раз, я наскоро проверила, заперта ли дверь, и задернула занавески на всех окнах, кроме тех, что уже были закрыты снаружи ставнями. Если пришел бы кто-то «свой», например, миссис Хат вернулась за чем-нибудь или Лайзо приехал раньше условленного срока, то Мэдди с Георгом и так пустили бы их с черного хода без лишних вопросов. А вот посторонним пришлось бы подождать моего решения. Зачем нам лишние свидетели? Тем более речь наверняка пойдет о расследовании, а «следственную информацию», как поговаривал сам детектив, нужно держать подальше от любопытных ушей.
Впрочем, Эллису сейчас явно было не сохранения секретности.