— Однажды, когда мы были на Тохе, мне пришлось в такую же погоду делать посадку. Мы только-только устроили базу, как генеральный инспектор объявил оперативные учения. Метеорологи предупреждали, что ожидается шторм, но он настоял на своем, и полеты начались.
Естественно, на пятый или шестой день некоторые попали в зону урагана. Запасное поле развезло от дождей, но топлива оставалось мало, и искать другое мы не могли. Единственный оставшийся танкер ушел в противоположном направлении на выручку ребятам, которые оказались в еще худшем положении, так что выбора не было. — Середж покачал головой. — Ветер подхватывал истребители и играл ими, как детскими корабликами. Меня и до этого пару раз тошнило в кабине, но тот день был хуже всех!
Дарси слушала с огромным удивлением.
— Ты никогда мне об этом не рассказывал!
— Зачем тебе было это знать? — усмехнулся Середж. — В конце концов, должен же я поддерживать имидж!
Она улыбнулась.
— Вот тебе и сферзахи!
Тристан недоверчиво уставился на отца.
— Вам… вам пришлось чистить кабину?
— Конечно, — смущенно улыбнулся адмирал. — А старший группы все это время стоял за моей спиной, распекая меня за то, что я загадил ЕГО птичку!
Тристан заглянул ему в глаза, все еще сомневаясь. Он не мог представить себе, чтобы адмирала вырвало в кабине, а когда понял и поверил, что так и было на самом деле, то почувствовал внезапное облегчение.
Спустя несколько минут шаттл совершил посадку: пламя трастеров ударило в землю, ветер еще раз налетел на кабину и… все.
От посадочной площадки до космопорта вели туннели. Оказавшись в зале терминала, Тристан услышал чей-то возглас:
— Эй! Да это же герой войны! Вон там! Лухан!
Середж обернулся и громко рассмеялся:
— Вот это да! Вся семья в сборе!
Раскинув руки, он направился к небольшой группе людей. Те бросились к нему: четыре сестры, младший брат, их супруги и дети. Объятия, приветствия и дружеские похлопывания по спине продолжались несколько минут. Женщины обняли и Дарси. Несколько растерявшийся Тристан, опасаясь, что и его могут похлопать по спине, обошел в сторону, но ненадолго. Адмирал, обняв его плечи, подвел к встречающим.
— А это Тристан, — сказал он.
Юноша чувствовал себя так, словно его выставили на продажу. Все разглядывали его, лица их светились любопытством. Середж представил каждого по имени. Никто не попытался обнять юношу или похлопать его по спине, и только две женщины заметили, что видели Тристана на Топаве, когда тот был еще совсем маленьким, и что теперь он точная копия отца. Тристан не знал, что на это ответить, а потому промолчал.