— Учитель считает, что Божий свет должен идти к нам прямо, а не пробиваться сквозь стекла.
Через всю комнату тянулся каменный стол со скамейками по обе стороны. На нем Куинн разглядел начищенные и заправленные керосином лампы, оловянные тарелки и столовые приборы из нержавеющей стали. В противоположном конце помещались старомодный холодильник, печь, рядом с которой были аккуратно сложены поленья, и птичья клетка, сплетенная неопытной рукой. У печи сидел в кресле-качалке худой и бледный мужчина средних лет. На нем было такое же одеяние, как и на Сестре Благодать, и он тоже был босой. Голова его была обрита наголо, и на коже виднелись порезы. То ли тот, кто брил, плохо видел, то ли бритва была тупая.
Сестра Благодать закрыла дверь. Казалось, ее сомнения относительно Куинна развеялись, и она заговорила более благосклонно:
— Это наша столовая. А это Брат Голос Пророков. Все остальные на молитве в Башне, а я осталась с Братом Голос, потому что ухаживаю за больными. Брату Голос последнее время нездоровится, и я слежу, чтобы по вечерам он сидел ближе к печке. Как ты сегодня, Брат Голос?
Брат Голос улыбнулся и кивнул, а маленькая птица нежно клюнула его в ухо.
— Неудачное ему выбрали имя, — шепотом заметила Куинну Сестра Благодать. — Он почти никогда не говорит. Хотя, с другой стороны, некоторым пророкам лучше было бы помолчать. Садитесь, мистер…
— Куинн.
— Сознайтесь, мистер Куинн, что до такого плачевного состояния вас довели многочисленные прегрешения.
Куинн вспомнил слова Ньюхаузера о том, что люди в Башне охотнее всего привечают грешников.
— Сознаюсь, — сказал он.
— Пьете?
— Конечно.
— Играете в азартные игры?
— Очень часто.
— Бегаете за женщинами?
— Иногда.
— Я так и думала, — с мрачным удовлетворением произнесла Сестра Благодать. — А не сделать ли мне вам бутерброд с сыром?
— Спасибо.
— И с ветчиной. В городе говорят, что мы не едим мяса. Чепуха! Мы столько работаем, что нам обязательно нужно есть мясо. Хочешь сыра, Брат Голос? Или ветчины? Или, может быть, выпьешь козьего молока?
Брат Голос покачал головой.
— Я не могу заставить тебя есть, но уж по крайней мере прослежу, чтобы ты дышал свежим воздухом. Отправляйся-ка наружу. Посади птицу в клетку, а мистер Куинн поможет тебе вынести кресло.
Сестра Благодать говорила так решительно, будто не сомневалась, что ее приказания будут исполнены незамедлительно и без возражений. Куинн вынес за порог кресло, Брат Голос посадил попугая в клетку, а Сестра Благодать принялась делать бутерброды. Несмотря на чудную одежду и странное окружение, она казалась обыкновенной домашней хозяйкой, с удовольствием готовящей ужин. Куинн даже не пытался представить, какое стечение обстоятельств могло привести ее сюда.