Странный человек, странно заинтересованный в чужих реакциях, воспринимающий чужие радости как собственные. Профессия у него такая. Он начинает говорить в микрофон, его никто не слушает, он говорит еще громче, делает знаки джаз-банду, начинает веселить толпу гостей. Все забавляются, но вяло.
Ждем, ждем полчаса, час. Постепенно все сбиваются в кучки, фотографируются, общаются, такое ощущение, что все давно знакомы друг с другом, только один я такой неприкаянный. Замечаю схему рассадки за столами.
Столы круглые, их двенадцать, за каждым от восьми до двенадцати человек, вот и считайте. Я сижу за последним, двенадцатым. Рядом с моей фамилией совершенно мне незнакомые. Остаточные явления. Такие же, как и я.
Наконец появляется карета. Все выстраиваются в живой коридор и опустошают коробки с розовыми лепестками. Илья помогает Наташе спуститься, гости хлопают. Держать одновременно лепестки и фотоаппараты сложно, но все хлопают и фотографируют. Помощники с белым сердцем из шариков не успевают к воротам и тогда (я вижу, как мгновенно они переигрывают ситуацию) тормозят молодых с караваем. Пока Наташа откусывает от каравая, а Илья посыпает ей голову солью, белое сердце подтягивают ближе к тусовке. Тамада торжественно заявляет:
— А вот есть у нас еще такой обычай. Некоторые отпускают голубей…
И тут все кричат, как дети:
— А мы уже отпускали голубей…
Тамада не удивляется, он вообще ничему не удивляется, мгновенно впитывает информацию и тут же выстреливает ею в толпу — имена, реалии… Пару минут назад, в стороночке, в тенечке, он говорил с папой Ильи. Расспрашивал про состав семьи, семейные предания, а теперь ведет себя так, будто бы сам всю жизнь был с ними рядом и…
— Ну а мы отпускаем в небо это белое сердце, и пусть летит оно в новую семейную жизнь, — импровизирует он.
Поразительная способность любую придумку мгновенно обзывать традицией. Пока мы ехали в Павловск, распорядительница решила почитать пассажирам “мерседеса” лекцию о пригородах в стиле “посмотрите направо, посмотрите налево”.
Все сведения оказались извлеченными из путеводителей, но особенно запомнилось: “В последнее время в Петербурге принято проводить свадьбы в пригородах”, точно каждая вторая новая пара резервирует Розовый павильон и Камеронову галерею.
Главное — уверенность и поставленный голос, которым будет бравировать и тамада, постоянно вспоминавший о дождливой погоде в столице (специально прилетел).
Но вот сердце улетело в небо, цветочные лепестки просыпались, подарки вручились, каравай съеден, и все начинают просачиваться в банкетный зал с запахом коктебельской столовки.