– А потом? – затаив дыхание, спросила ничего не понимающая Палашенька.
– А потом поглядим, что будет.
* * *
Конечно, Мэри зря гневила Бога: даже если бы близ ее юбок не крутился юнкер Строганов, жизнь в Петергофе совсем не была бы так уж уныла, как ей, преисполненной жалости к себе, хотелось думать.
Беспрестанно устраивались чудесные прогулки: в каретах ли, пароходом или верхом. Две великие княжны и их свита выезжали почти каждый день после обеда. До обеда каждый делал что хотел, после прогулки все вместе – в компании с юнкером Строгановым, между прочим – ужинали в Садовом зале, где и составлялись планы на следующий день.
Так незаметно подошел и август, и день рождения Мэри. В ее честь был устроен чудесный деревенский праздник. Ей поднесли хлеб-соль, фрукты и мед. Парни и девушки в русских нарядах пели народные песни и такие, которые были специально сложены и разучены к этому дню. Мэри была тронута до слез и несколько раз повторяла, что никогда не покинет отечества.
– А если к вам посватается какой-нибудь иноземный принц? – взволнованно спросил юнкер Строганов.
– Ну, я дам ему отказ, – пожала плечами Мэри.
– Вы не станете выходить замуж? Останетесь старой девой?! – ужаснулся юнкер, глядя на нее влюбленными глазами.
– Ну, может быть, я подожду, пока ты подрастешь, Гри-и-иня, – лукаво протянула Мэри и расхохоталась до слез, потому что никогда не видела, чтобы мужчина оказался так близок к обмороку, как оказался после ее слов юнкер Строганов.
На следующий день после дня рождения Мэри была устроена поездка на крестьянских телегах в колонию швабов. Пятьдесят лет назад там поселили вюртембержцев из Гейденгейма, и они сохранили не только свои костюмы и язык, но и архитектуру своих домов, своей школы и кирхи.
Мэри тщательно скрывала, как ей скучно в этой крошечной, расчисленной, размеренной и разграфленной деревушке. Олли же пришла в восторг:
– Ах, как здесь все чистенько, аккуратненько, ну совершенно как в кукольном домике!
– Вот же охота всю жизнь даже не в клетке, а в клеточке провести! – проворчала Мэри, а вслух сказала, сделав самую добрую улыбку: – Желаю тебе выйти замуж в такое же кукольное королевство!
Сидевшая рядом госпожа Строганова чихнула и сказала:
– А ведь сбудется!
Олли мечтательно улыбнулась, даже не предполагая, что перед ней только что приоткрылось будущее[18].
Почти каждый день жизни в Петергофе был заполнен развлечениями: французский театр, любительские спектакли, живые картины и танцы. Олли изо всех сил пыталась делать хорошую мину при плохой игре, но иногда жаловалась Мэри: