— Неужели ты думаешь, что я притворяюсь?
Он выпустил прядь ее волос и положил руку на стойку.
Она молчала, удивленная его ответом. Куда пропал мягкосердечный мужчина, которого она встретила только вчера? Тот, с мультипликационным петушком на футболке? Мужчина, который был чертовски близок к слезам, когда слушал песню Селин Дион?
Либо она превзошла себя в своем рвении переодеть клиента, либо у этого клиента внутри всегда сидел раскрепощенный мужчина, только что вырвавшийся на волю.
Он поднял бровь в ожидании ее ответа.
— Даже не знаю, что теперь делать, — призналась она. — Вернуть вам деньги?
Его улыбка исчезла.
— Нет. Ты очень хороший инструктор.
Она кивнула, будто согласившись с ним, но не могла понять, как он мог считать ее хорошим инструктором, если она только что потеряла голову.
— Я не гожусь для вас, — пробормотала она, избегая взгляда Найджела. — Не в том смысле. — Она покопалась в сумочке, достала несколько банкнот. Ей было жаль, что она бросила курить. Сейчас долгая затяжка могла бы успокоить ее расшатавшиеся нервы.
Он коснулся ее руки.
— Я по-прежнему хочу… работать с тобой.
— Я нарушила наше деловое соглашение, когда пересекла границу дозволенного.
Он нахмурился и уставился на нее.
— Почему с тобой так трудно?
Пытаясь сохранить самообладание, она жестом дала понять бармену, что ожидает три доллара сдачи. Когда тот ушел, она перевела взгляд на Найджела.
— То, что со мной трудно, не означает, что я не права. У нас деловые отношения, а не… — Слова застряли у нее в горле.
— Не что?
— Скажем так: я никогда снова не выйду замуж. Никогда. Так какой смысл начинать что-то?
Они долго молча смотрели друг на друга. Кимберли видела, что удивила его своей вспышкой. Она увидела это в его глазах, в его красивых, нежных, синих глазах. Раскаяние пронзило ее, острое, как нож, и долю секунды она сомневалась в своих мыслях и чувствах. Потому что какое-то потаенное шестое чувство подсказало ей, она была просто уверена, что этот мужчина будет любить ее всю жизнь.
Кимберли открыла рот, тщетно пытаясь собраться с мыслями. Она еще не знала, что сказать, но испытывала потребность выразить кое-что.
— Я должен идти, — хрипло сказал Найджел, проворчав что-то о женщинах, поступающих по собственным незыблемым правилам… во вред себе же.
— Ники, я…
— Найджел. — Он взял свою куртку. — Вот в чем наша проблема. Ты хочешь, чтобы я перестал быть самим собой и стал кем-то другим.
Не сказав больше ни слова, он повернулся и направился к выходу.
Кимберли смотрела, как он уходит, видела, как красные огни бросают отсветы на его фигуру.