— Я кому приказую? Запрягаться! Говорышь, говорышь, а вин обратно не спольняе...
Из распахнутых окон публичного дома грянул хохот девиц, американских и английских солдат.
Движение приостановилось. Пассажиры рикш соскакивали на ходу с тележек, шарахались в стороны, опасаясь, видимо, что советские патрули будут сейчас запрягать их в коляски. А Цыбуля тем временем продолжал наседать на мистера Скотта.
— Шо, не унаравыться, мистер-твистер? Графская кровь не позволяе? Закрутылы носом, будто тертого хрена понюхалы. Не желаете покатать на горбу цого пацанчика? — спросил старшина и, глянув на столпившийся вокруг народ, развел руками: — Вы подывыться, люди добри, який вин спесивый — я его в оглобли загоняю, а вин обратно зад выкидуе! Ну экземпляр!
Цыбуля всерьез решил загнать в оглобли мистера-графа, но тут вмешался Иволгин:
— Пойдем отсюда, Федосий Нестерович. Так их не научишь...
Огорченный Цыбуля махнул рукой, а мистер Скотт прохрипел:
— Я буду жаловаться союзному командованию.
— Уходите отсюда прочь, — сказал Иволгин. — Уходите с глаз, чтоб я вас...
Мистер Скотт поправил галстук и пошел, подняв голову, к публичному дому.
— Индюк! — сказал сквозь зубы Иволгин и, чтобы сбить с гордеца спесь, пальнул в воздух из маузера.
Цыбуля с презрением поглядел на струхнувшего мистера, сожалеючи покачал головой:
— Эх, лейтенант... И чого ж вы не далы мини зробыть добрэ дило? Хай бы хоть одын-разъединственный рикша проихав непосредственно на буржуяки от имени мирового пролетариата.
Происшествие у публичного дома случилось в тот самый день, когда в лагерь для военнопленных союзников прибыл вместо Паркера новый начальник — полковник Питчер. Свою деятельность он начал с резкого протеста по поводу случившегося. Это огорчило Державина.
Сколько сил затратил он, чтобы все было хорошо. И вот тебе на!
Державин ревностно следил за поведением своих патрулей, не прощал им даже мелочей. Вчера он заметил: автоматчики, вернувшись из наряда, ели вишню. «Откуда вишня?» — строго спросил он. «Трофейная, нарвали в японских садах», — попробовал оправдаться за всех Юртайкин. «Нет на китайской земле японских садов!» — отрезал генерал и предупредил Цыбулю: если увидит впредь на территории военного городка хоть одну вишневую косточку, посадит его на гауптвахту.
«Да, это покислее вишни», — подумал генерал, выслушав жалобу. По тону это была не жалоба, а решительный протест против хулиганских действий советского офицера. Державин попробовал было успокоить Питчера — сказал, что им не стоит ссориться из-за пустяков. Ведь этот самый обидчик вчера, рискуя жизнью, вызволял из плена уважаемых союзников. Но Питчер был непреклонен, обещал сегодня же доложить о случившемся Макартуру и требовал строго наказать виновника. И напоследок с издевкой в голосе спросил, на чем же можно, по мнению русских, ездить в Мукдене, если они запрещают пользоваться рикшами?