— Я вовсе не хочу с вами разговаривать! — вскипел чужой дядя. — Что вы лезете не в своё дело?
— Это очень даже моё дело.
Я тоже считал, что это папино дело. Он же меня в воду столкнул.
Толстяк всё хотел обойти папу, но папа не пускал его. При этом он теснил меня всё ближе к краю трамплина и в конце концов столкнул. На этот раз, как только я почувствовал, что падаю, я изо всех сил оттолкнулся.
Не поверите, а я, честное слово, копьём врезался в воду. Если глядеть снизу, вода такая зеленоватая, красивая! Я уж вовсю таращил глаза. «Оказывается, всё очень просто!» — подумал я и снова стал взбираться на вышку. Там папа и толстяк всё ещё не могли договориться.
— Нечего сказать, хорош папаша! Собственного сына не пожалел, в воду сбросил, да ещё людям на голову.
— Категорически прошу вас не вмешиваться в мои семейные дела! Вам это не к лицу.
Осторожно пробираясь мимо них, чтобы снова прыгнуть, я услышал, как дядька сказал:
— При таких родителях и при живых ребёнка пожалеешь!
А хорошо прыгать вниз головой! Летишь — только в ушах свистит!
Вынырнув, я увидел, что папа и толстяк уже уходят. Я испугался. А вдруг это они из-за меня в полицию пошли? Я крадучись догнал их и слышу, папа говорит:
— Неужели ты тот самый Альфре́д? Глазам своим не верю! И надо же нам было поругаться, чтобы узнать друг друга!
А толстый дядька называл папу «Пауль», Это у нас только маме позволено. Потом я увидел, как папа с дядей сели за столик в кафе при водной станции.
Тогда я совсем успокоился, побежал к вышке и снова стал тренироваться, И до того я в тот день натренировался, что у меня даже в голове стало шуметь. Потом я принялся искать папу. А он, оказывается, всё ещё сидел с дядькой за столиком. Пиво они пили — вот что!
— Иди поздоровайся! — велел мне папа.
Толстяк улыбнулся и показал на свой правый бок.
— Теперь извинись! — сказал папа.
Я стоял и хлопал глазами.
— Пап, но ты же сам… — начал я.
Но толстяк засмеялся и сказал:
— Всё уже давно забыто!
Оказывается, этот толстый дядя, которого я «торпедировал», — школьный товарищ моего папы. И они когда-то вместе на одной парте сидели. Правда, с тех пор прошло тридцать лет, и они ни разу друг друга не видели.
— Ну и растолстел же ты, Альфред! — сказал папа смеясь.
Дядя же показал глазами на голову папы и заметил:
— А ты-то, Пауль! Где ты свои кудри растерял?
Это меня разозлило: выдумал же, будто у папы какие-то кудри были!
Потом они мне сказали, что будут теперь вместе учить меня прыгать вниз головой, и стали подниматься на вышку.
Но я забежал вперёд и, красиво так пролетев по воздуху, врезался в воду, будто стрела. Ни одной брызги даже не брызнуло!