Анна привела детскую в порядок: выдраила всё что можно, утеплила и заклеила окна, на пол постелила резиновый коврик – из тупика с трубами, где спала в День основания. Заставила детей соблюдать правила гигиены. И играла с ними – в странные игры по их правилам. Таким образом, она укрепила их привязанность, а младшая, Катюша, просто влюбилась в неё, прилипла и не желала отлипать.
Сладко было видеть их расцветающие при встрече лица, слышать восторженное «Анечка пришла!». Но Анна не до конца доверяла детской симпатии – понимала, что, заинтересуйся малыми кто-то менее ничтожный, чем она сама, – они быстро забыли бы её. Внешне Анна не представляла собой ничего особенного, а для детей красота важнее, чем даже для мужчин. И профессия унылая. К тому же её подопечные ощущали, что она нуждается в них. Знали её слабину. Но пока говорили: «Мы тебя так любим, Анечка! Так любим!»
Самой большой проблемой была еда. Из столовой вниз передавали холодные остатки, какие-то слипшиеся каши-макароны-картошки и никогда ничего вкусненького – ни окорока, ни хурмы, ни конфет, которые получали остальные жители Колонии. Анне это не нравилось – дети растут, им мясо нужно, витамины. Нередко прокрадывалась она после еды к котлам с мясом, но зря. Они были пусты и блестели, как чистые, хотя их ещё не мыли. Однажды она умудрилась ускользнуть с рабочего места за несколько минут до звонка, попасть на кухню до раздачи, и натолкнулась на поваров: они угрожающе вскинули тесаки.
Анна отдавала детям почти всю свою порцию, но что такое одна порция для пяти растущих организмов! Просто мука – делить её. Старалась увеличить производительность труда, чтобы повысили паёк.
Зато Каролина дала мудрый совет – оформиться официально. Каро чуть не силой заставила Анну пойти к личному регистратору, панический страх перед которым делал слюну горькой, и сообщить, что она каждый день относит пищу в детскую комнату. Красивый регистратор вёл себя безразлично, словно не узнал. А может, и не узнал. Выделил ей двенадцать минут в сутки – шесть после завтрака и шесть после обеда, чтобы доставлять еду детям.
Однажды, сидя на резиновом коврике с закрытыми глазами, восьмой раз повторяла считалку из собственного детства: «Эне-бэне, рики-факи, турбо-урбо, сентябряки, дэус-дэус, космодэус… Бац», – и на «Бац» вздрогнула от счастья. Наверно, её желание иметь ребёнка на самом деле было невероятно большим – раз их пятеро. Дети бегали вокруг всё шумнее и быстрее. Конечно, она нужна им. Пусть они и до неё справлялись, но ведь не мылись и не чистили зубы – разве не ужасно?