— Рон, забери её отсюда, быстро!
Уизли схватил жену и спешно трансгрессировал. Я тяжело опустился на стул, Эни осталась стоять.
— Не вини её, — сказала она тихо. — Мы, женщины поступаем, порой, вопреки желаниям и здравому смыслу.
— Пойдём домой, Эни, — устало сказал я.
Она вздохнула и села рядом, уронив голову на руки.
— Северус, я сама себя боюсь. Я боюсь, что могу однажды причинить вам боль.
— Ты о своей кошачьей натуре? — я усмехнулся. — Ну и что тут страшного? Я знал несколько анимагов — люди, как люди. Иногда, правда — животные, но это не делает их хуже или лучше, они такие, как есть, скорее это форма отражает их суть.
— Вот именно, — подтвердила Эни. — Как, по-твоему, погибли все эти маги? Это же моя суть.
По её щекам покатились слёзы. Я притянул её к себе и погладил, словно маленького ребёнка.
— Скорее это твой страх, Эни. Страх за меня, за нас. Но теперь всё изменится, и ты больше так не будешь.
Я понимал, насколько глупо звучит эта последняя фраза, но других слов не нашлось, чтобы пояснить ей всю глубину её заблуждений и убрать уничтожающий её страх. Она посмотрела на меня глазами испуганной девочки.
— А если…
— Никаких если, — я поцеловал её глаза, губы, слёзы на её щеках. — Я люблю тебя, Эни. Я люблю тебя любую. И я умираю без тебя.
Она всхлипнула, прижалась ко мне и сказала,
— Забери меня домой.
* * *
Уже в доме я отпустил жену. Отчаянно не хотелось ломать то, чего я с таким трудом добился, но я дал себе клятву больше никогда не лгать ей.
— Эни, я прочитал твой дневник, — сказал я и чуть не сломал палочку у себя в руке.
— Я знала, — убито проговорила она. — Когда?
— Когда тебя не было рядом. Все эти дни.
Она вдруг заулыбалась и посмотрела на меня с таким восхищением, что я растерялся.
— Ты действительно терпел все эти годы и ни разу не открыл шкатулку?
Я, всё ещё не понимая, что происходит, кивнул.
— Ух ты, Северус, ты превзошёл самого себя.
Она обняла меня и, аккуратно вынув из моей руки палочку, положила её на стол.
— Есть ещё кое-что, — я зарылся лицом в её волосы. — Минерва просила сказать тебе…
— Потом.
Она поцеловала меня так жарко, что я тут же вспыхнул, словно факел и, подхватив её на руки, уложил на медвежью шкуру. Камин пылал вовсю. Когда она успела?
Я любил её так, будто вообще любил в первый раз. Запах её кожи сводил сума, заставляя меня вздрагивать от каждого вдоха. В какой-то момент она вдруг перехватила контроль над происходящим, и я перестал соображать, отдаваясь на волю ощущений. Я шептал её имя, а она слово «любимый». Моё тело настолько истосковалось по её ласкам, что от осознания долгожданной близости становилось почти больно.