Я стиснул зубы и заставил себя кивнуть.
— Объясни нам, пожалуйста, как это произошло? — Эни отняла ладонь от моего рта и обратилась к Грейнджер.
— Да уж, пожалуйста! — вспыхнул Рон.
Эни метнула в него уничтожающим взглядом, тот осёкся и немного сгорбился.
— Флакончик Амортенции всегда был со мной, — начала Гермиона всё ещё всхлипывая. — Я хотела как-нибудь подлить её мужу, но так и не решилась.
— Мне? — Узли снова подал голос, звучащий на очень высоких обертонах.
— Тебе, — крикнула Гермиона. — Я хотела хоть на пару часов почувствовать, что ты любишь меня.
— Но я и так люблю тебя, — сказал ошарашенный Рон.
— Да? — казалось, Грейнджер напрочь забыла, что мы присутствуем при их объяснении. — Тогда почему ты никогда не говорил? И, чтобы я не спросила, отвечал только: «Поступай, как знаешь».
Рон задумался и пожал плечами.
— Ты всегда была умнее. Я считал, тебе будет неприятно, если я начну лезть со своими советами. И ты такая серьёзная и рассудительная, что я думал — глупо приставать к тебе с объяснениями. Но я даже не догадывался…
Он не договорил, потому что Гермиона всхлипнула и прижалась к нему.
— Отлично, — я был вне себя. — Всем хорошо. Только один профессор Снейп — идиот! Сейчас же объясни мне, Грейнджер, зачем ты подлила Амортенцию, пока я сам что-нибудь не сделал с тобой.
Как бы пытаясь оградить свою жену от меня, Рон ещё крепче обнял её. Она высвободилась и не глядя на нас произнесла,
— Я всегда восхищалась Вами, профессор. Но я была уверена, что Вам не дано чувствовать, не говоря уже о любви. Там, в Авиньоне, Вы вдруг рассказали мне… — она запнулась, размышляя как бы получше объяснить, то, что случилось.
Рон посмотрел на стакан перед собой и одним глотком осушил его содержимое. Гермиона глянула на него, она выглядела виноватой, но, похоже, отводила в этой истории мужу не последнее место.
— Меня съедала тоска, — продолжила Грейнджер. — Я получила письмо от мужа с этим извечным «поступай, как знаешь» и решила, что это конец всему. А Вы рассказали мне о любви к жене. Ни разу в жизни я не слышала таких слов. Это было так восхитительно и так чарующе, что я совершенно потеряла способность адекватно мыслить и больше всего на свете захотела хоть на мгновение оказаться на её месте.
Она подняла глаза на Эни.
— Такое нельзя простить, — сказала она. — Я сама не могу простить себе.
Я медленно поднялся из-за стола, опёрся о него ладонями и чуть наклонился к девушке.
— Мисс Грейнджер, — сказал я с угрозой. — Вы понимаете, что сломали мне жизнь?
Эни вскочила, обхватила меня двумя руками и выкрикнула,