Здесь его встретили радушно. Накормили, дали выпить. Слушали, что рассказывал Влас о зоне, кентах и о себе.
— Так ты прямиком к нам? Сразу из зоны? — удивился пахан.
— Хотел у матери пару дней перекантоваться, да она прогнала. Замуж вышла! Не хочет, как сказала, позориться из-за меня. Вот и слинял к вам, — сказал правду.
— Крутая стерва! Все они теперь такие. Чуть поприжала жизнь — родного сына на хахаля променяла. Проучить нужно суку!
— Не надо! Я и так перед отцом виноват. Ее не стоит трогать. Да и что понту? Навара не поимеем. В квартире пусто. А трамбовать старуху, какой понт? Дарма не стоит, — отмахнулся Влас.
— Клевый кент! Мозги не сеешь: на туфту не поддался. Ну что ж, посмотрим, какой ты в деле? — Сел пахан напротив, заговорил доверительно: — Сегодня в дело тебя возьмем. Тряхнем фраера за должок! Сам, паскуда, базаром паханит, а с нами делиться не хочет, вонючий пидер! Устроим ему облом нынче!»
— А что с того мне обломится? — спросил Влас.
— Ну ты даешь! Это уж как расколете! Коль положняк отвалит кучерявый, ты не останешься внакладе, что-то да обломится.
Влас решил не торгуясь показать себя в деле. За годы ходок махаться научился. Без того ни один день в зоне не обходился.
Ближе к полуночи вместе с кентами вышел из хазы. Вокруг темно, как на погосте.
Двое мужиков, идущих рядом, сразу предупредили Власа:
— Ты, Меченый, возникнешь к фраеру, мы на стреме канаем. Сам тряхнешь падлу, чтоб не сомневался про навар. Да и себя покажешь, на что горазд. У этого козла кубышка файная. Коли его изо всех сил. Знай, он жаден, как мильен пархатых. Ссыт только одного: крутой вздрючки.
— Вот тут он приморился. Зырь, не дрыхнет, поди баксы считает. Вот и накрой его…
Влас нахально позвонил. Хотя время было позднее, кто-то быстро подошел к двери.
— Ты, что ли? — послышался вопрос.
— Ага, — ответил Меченый и, едва дверь приоткрылась, мигом ворвался внутрь дома.
— Ты кто? Тебе чего? — растерялся хозяин, но Влас дорожил временем и, схватив его за грудки, втащил в дом.
Подельщики, видя это, довольно потирали руки: Влас справится. Вон он какой лось, один за троих. Любого в бараний рог свернет своими клешнями. Стали ждать.
Время тянулось медленно. Из дома сквозь толстенные стены не доносилось ни звука.
— Значит, все в ажуре! Иначе кипиж засекли б.
И вдруг оба заметили свернувшего к дому человека. Он был громадный. Воры хотели его притормозить, но тот так быстро вошел в дом, что стремачи столкнулись лбами на пороге.
— Шустрый падла! Ну, теперь жди шухер. Этот козел за собой двери запер на ключ. И в окна не сунешься: зарешеченные, — настороженно вслушивались в каждый звук, доносившийся из дома.