— Это он Рыбу имеет в виду?.. Поликарпова?… С этой его, блядь, сумасшедшей мамашей?! — Леший выронил газету на пол. — Кого еще взяли? Герасимова там есть? Полина Герасимова?
— Кто такая Герасимова? — поднял голову Евсеев.
Леший повернулся, пошел к двери, гремя тяжелыми ботинками. Остановился.
— Но это же бред! Дикий бред!
Он обернулся, посмотрел на Евсеева округлившимися глазами. Редкое зрелище: Леший с округлившимися глазами.
— Конечно, бред, — легко согласился Евсеев. — Дело развалится. Там все белыми нитками… Да оно уже разваливается. Никакие это не сатанисты, обычные олухи. Хотя там, кажется, какие-то боевые ножи начали всплывать, обрезы… Но это совсем другое. Я пытался Огольцову это объяснить. Он только рассвирепел. Что ж, ему же хуже.
— Ему?.. Ты чего, старик… Ему, Огольцову? Нах этого Огольцова! А — мне? Мне не хуже? А ей?!
— Да успокойся, — поморщился Евсеев. — Ты о ком вообще говоришь?
— Бумагу мне дай!! Ручку!! — заорал Леший. — Нах..! Увольняюсь нах… отсюда!! Заебало! Рапорта, блядь! Доклады, отчеты, блядь! Протоколы, блядь!!! Вот сам их и строчи, хуярь на здоровье! Раз тебе так нравится!!
* * *
Голос у Пули такой спокойный, будто рецепт пельменей диктует:
— Они подрались прямо на лекции, в аудитории. Рыба ему все лицо разбил, голову разбил… Сотрясение, швы накладывали. Айва упал, а он продолжал его ногами… До самой кафедры допинал. Никто не мог удержать. Преподшу толкнул, та тоже обо что-то хряснулась… Милицию вызывали. Ну вот. Рыбу исключат, это точно. Но это ерунда по сравнению… А Айва в больнице. Вампирыч неизвестно где. В деревне своей прячется, наверное. Я тоже из дома ушла… Ты слышишь?
— Да, я здесь, — сказал Леший в трубку. — Я здесь ни при чем, малыш. Поверь мне.
— Ты здесь при при чем, — повторила трубка. — Я знаю. Это работа, я понимаю.
— Работа тут ни при чем. Я буквально только что узнал…
— Ладно тебе, Леший. — Она рассмеялась, кажется. — Вот, точно: Леший ты. Это больше всего подходит. А то я — Лёша, Лёш, фа-фа-фа… через силу, запинаюсь каждый раз. Всегда хотелось тебя Лешим назвать.
— Называй, как хочешь, — разрешил он. — Нам надо встретиться, малыш. Очень надо с тобой поговорить. Объяснить. Ну, и просто… Соскучился…
Она долго молчала.
— Ты ведь помнишь, что я в тире тебе говорила? — послышался наконец голос в трубке. — Про мужика этого, потного. С колечком на лбу. Про предательство.
— Да помню я все! Ты послушай просто…
— Я думаю, нам не надо встречаться, Леший. Даже уверена. Искать меня тоже не надо. Я до последнего держала эту «симку» в телефоне, потому что знала, что ты позвонишь. Потом я ее просто выброшу. Послушай… Не перебивай только. Ты в самом деле все это спецом устроил, чтобы, ну, как это… внедриться в банду? Водил меня всюду, спал со мной? Да?