Катенька измерила его взглядом с ног до головы, вздохнула:
— Попробую.
Изюмов подошел поближе к перилам лестницы, не сводил глаз с ночного гостя.
Вновь появилась прислуга, открыла дверь пошире и впустила Илью.
Табба с наброшенным на плечи халатом сидела за столом в гостиной, смотрела на прапорщика тяжело, еще не до конца придя в себя после сна.
Катенька ждала в столовой.
— Я ненадолго. И последний раз, — торопливо сообщил Илья, не садясь на стул. — Буквально пару минут.
— Это теперь не имеет значения, все равно разбудили, — буркнула артистка. — Что на этот раз?
— Через день вашу маменьку отвезут в суд. Этого допустить никак нельзя, потому что ее осудят на каторжные работы.
— Что от меня требуется?
— Деньги.
— Деньги?.. Какие деньги? — нахмурилась Табба.
— Я условился с двумя надзирателями, они готовы поспособствовать бегству вашей мамы. Но исключительно за деньги.
— Я вас не понимаю. Можете объяснить более внятно?
Прапорщик все-таки присел на стул, полушепотом стал рассказывать:
— Я мадам Соне готовил другой побег. Она должна была подпилить прутья и бежать через окно. В таком случае внизу ее ждал бы экипаж. Я даже договорился с нужными людьми. Но у мадам нет сил, чтобы справиться с решеткой. Остается единственный путь — подкупить надзирателей. И двое дали согласие.
Прима налила из графина воды, сделала глоток.
— По-моему, вы несете полную чушь. Вам нужны деньги?
— Да.
— Сколько?
— Много. Каждому по двести рублей. У меня таких денег нет, я всего лишь прапорщик.
Табба с насмешкой смотрела на него.
— Вы полагаете, я вымогатель? — забеспокоился Глазков. — Я иду на это исключительно из чувств к вам, мадемуазель. Если у вас нет или вы не желаете выделить указанную сумму, я немедленно покину вашу квартиру.
— Замолчите!
Прима поднялась, неспешным и уставшим шагом подошла к своей сумочке в спальне, вынула из нее конверт с деньгами, подаренными ей полковником, протянула его молодому человеку.
— Берите, и Бог вам в помощь.
— Здесь достаточно?
— Более чем.
— Мне необходимо только четыреста рублей?
— Вы надоедливы и болтливы. Ступайте.
— Нижайше благодарю. — Прапорщик поднялся. — Полагаю, все произойдет наилучшим образом.
— Это все, что я могу сделать для своей ненаглядной мамочки, — бросила артистка, направляясь в спальню. И уже оттуда добавила: — Но скрываться в моей квартире она ни в коем случае не сможет.
Изюмов видел, как молодой господин покинул квартиру и дверь за ним закрылась.
Он подождал, когда послышится стук парадной двери, бесшумно спустился вниз. Огляделся и, едва не стуча зубами от страха и волнения, нажал на кнопку звонка.