— Нет, но скоро станет холодно, и мне не хотелось бы, чтобы вы простудились и, как ваша сестра, сидели дома.
Вздохнув, Элинор взяла свою одежду.
— Недомогание Тии вызвано ее стремлением отправить нас вдвоем. Она вас обожает.
— И я ее тоже, поскольку весьма одобряю ее методы. Элинор рассмеялась:
— Вы сделаете ее неисправимой!
— Уверен, мадам, что она уже такая.
Надев рубашку и брюки, Джеймс помогал Элинор зашнуровывать платье, когда заметил в саду движение, собаки тоже подняли лай.
Фоули! Его лакей.
Джеймс быстро отошел от Элинор, надеясь, что лакей заметил не слишком много.
Черт! Почему его слуги такие расторопные? Фоули, конечно, уже побывал в деревне и организовал их возвращение домой.
Но в этот благословенный день Джеймс едва не забыл, что лакей должен появиться.
Элинор тоже заметила Фоули.
— Вы его знаете?
— Да, я велел ему поискать экипаж, который отвезет нас в Лондон.
— Так скоро? — Она посмотрела на Джеймса, в ее глазах снова горел призывный огонь, ставший таким искушающим.
— Боюсь, что да. Если мы хотим вернуться до ночи.
— До чего же вы практичный, Сент-Мор. — В ее голосе дрожало что-то похожее на сожаление.
О да, он это хорошо понимал. Сожаление свернулось в его груди, как гигантская пружина. И он заметил, что она не назвала его Джеймсом.
Подойдя к корзине, она начала складывать оставшиеся продукты и тарелки.
— Честно говоря, я не думала о том, как мы вернемся домой. — Помолчав, она подняла на него глаза. — Я бы хотела, чтобы этот день длился вечно.
Ему следовало сказать что-то простое.
«В этом нет необходимости, миледи».
Но когда из сада выглядывал Фоули, было не так легко произнести слова, глубоко вклинившиеся в его сердце.
Сказать, что он герцог Паркертон и что он может все дни сделать такими, как этот?..
Как он мог? Когда заурядный Джеймс Сент-Мор уже украл ее сердце.
Миссис Окстон, Кантли и Уинстон сидели на кухне, ожидая возвращения герцога. У каждого были свои причины тревожиться.
— Не надо было этого делать, — всхлипнула миссис Окстон. Слезы текли у нее с тех пор, как пришло известие, что карета герцога (вернее, Безумного Джека) превратилась в обломки. Заговорщики не хотели, чтобы колесо совсем отвалилось, чтобы герцог оказался в опасности, но, к несчастью, их работа оказалась весьма эффективной.
А все потому, что брат герцога понятия не имеет, что такое добротная карета.
Дальше хуже — никаких вестей от герцога или Фоули, только известие о гибели кареты. Верные слуги Паркертона страдали по своей собственной вине.
Что они наделали…
Они всего лишь хотели положить конец пикнику. А не самому герцогу!