Завтракать он не стал — позавтракать можно было и в расположении, только выпил три чашки очень крепкого, «армейского» кофе. Потом, привычно нацепив на себя все обмундирование и повесив на пояс кобуру с пистолетом, — устремился вниз, где его должны были уже ждать.
В этом доме жили трое офицеров из числа советников в COIN, он сам и двое из десятой горнострелковой дивизии. Поэтому они все трое ездили на службу на одном автомобиле, по очереди садясь за руль. Это был белый гражданский «Шевроле-Тахо», дешевый «фермерский» вариант с бронекапсулой в салоне. Бейтс, здоровенный негр — главный сержант сегодня был за рулем, поскольку была его очередь, Рамирес, капитан из разведки десятой горной, бывший нью-йоркский хулиган, сидел рядом с ним на переднем сиденье. Рамирес, единственный из них, кому суждено сегодня доехать на службу в относительном комфорте. Бейтс за рулем, а у него сегодня очередь быть ганнером — то есть дежурить за пулеметом, который был установлен на прикрепленной к бронекапсуле турели. Можно было, конечно, и не дежурить, но тогда рано или поздно это кончилось бы плохо.
— Ваш горшок там, сэр… — сострил Рамирес, когда майор забрался внутрь. Горшок — так некоторые умники называли каску высокой степени защиты.
Майор надел каску, опустил на глаза солидные, похожие на горнолыжные очки. Потом замотал нижнюю часть лица платком-арафаткой по примеру британцев — чтобы не наглотаться пыли в дороге.
— А твой, как всегда, полон?
Посмеялись — здесь, в этой дыре, любая шутка, даже глупая, была весьма кстати, чтобы не тронуться умом. Майор откинул крышки люка — люк в этой модели «Шевроле» был сделан из брони и не отъезжал назад, а раскрывался двумя створками вправо и влево, образуя какую-то защиту стрелка от обстрела. Это плюс бронещиток пулемета — уже что-то, еще в начале двухтысячных пулеметы просто ставили на крышу, даже без бронещитка, теперь война научила заботиться о личном составе, башенки ганнеров напоминали мини-крепости. Тут ничего такого не было — но и трехсторонняя защита тоже неплохо. Наскоро осмотрев пулемет, майор поддал ногой по сиденью водителя — сигнал «срочное отправление». «Шевроле» двинулся с места…
За время войны — а они воевали здесь уже одиннадцать лет — Кабул изменился, и сильно. Когда они только вошли сюда, это был нищий, пострадавший от бомбежек и варварского талибского правления город, где стирали в реке одежду, а жили в развалинах. Пятнадцать тысяч человек жили в комплексе бывшего совпосольства и представительства КГБ — там было аж две скважины с водой, и одна доставала воду с глубины триста метров, чистейшую, почти родниковую воду, бесценную в этих местах. Когда они входили в Кабул — ни на едином столбе не было ни метра провода, не работал ни телефон, ни водопровод, ни канализация — только мечети, как всегда в джуму