кила: он стонал, ругался, вырываясь из крепких рук Кинга.
Как только из горла Свирта вырывался хриплый стон, Джон
немедленно прекращал свою работу, но едва стон затихал, он возобновлял ее и всѐ повторялось снова. Для Майкила
это благое дело превратилось в пытку. Прикосновение рук
Скарроу для него было равносильно прикосновению кале-
ного железа.
Неожиданно Джон почувствовал, как чьи-то руки мягко
отстранили его, и приятный, чуть хрипловатый, голос про-
изнес:
– Разрешите!
Глаза Кинга, привыкшие к мраку, разглядели мужчину
средних лет, в черном, сильно измятом, местами порван-
ном костюме. Тонкие руки, длинные пальцы, волосы, нис-
падавшие на плечи, уже утратившие прежний лоск манеры
– всѐ выдавало в нем человека не из простого люда. Лов-
кими и умелыми движениями он стал быстро промывать
раны Майкила, показывая при этом немалый опыт. Наблю-
дая за ним, Кинг заметил это и спросил:
– Врач?
Доктор, – ответил мужчина, не прекращая своего за-
нятия. – Есть и ученая степень.
Сэлвор усмехнулся.
Сейчас эта степень годится в виде бумажки для нужд.
Доктор, видимо, не обиделся, так как сказал:
Я бы лучше обменял ее на бинты и корпию для этого
молодца.
Кинг чертыхнулся:
Тупая голова! Забыл потребовать чистые тряпки.
Что же делать? – озабоченно спросил Джон, теребя
грязные полосы ткани, некогда покрывавшие раны Майкила.
37
Эмиль Новер
Придется мыть эти и ими перевязывать, – тяжело
вздохнул Кинг.
Чем мыть? – резко спросил Джон. – Иногда думай
прежде, чем трепать языком.
А ты уже придумал? – огрызнулся Кинг.
Подождите!
Женский голос, так неожиданно прозвучавший за спи-
ной ирландца, заставил его вздрогнуть и обернуться.
В темноте Сэлвор разглядел неясный силуэт женщины, которая поспешно выпростала из длинной юбки подол ру-
башки. Во мраке было трудно разобрать что-либо, но Кинг
разглядел светлые волосы, разбросанные по плечам сва-
лявшимися, грязными прядями. Послышался звук разры-
ваемой ткани, и тонкая рука протянула длинную белую по-
лосу. Ирландец медленно взял ее, пристально вглядываясь
в лицо незнакомки. В это время открылся люк и вместе со
свежим воздухом в трюм ворвался и дневной свет, озарив-
ший нутро судна. Слабый свет солнечных лучей упал на
женщину, и Кинг замер пораженный. С исхудавшего милого
лица на моряка смотрели добрые, усталые глаза, отливав-
шие голубизной. «Как у нее!» – мелькнуло в голове ирланд-
ца, он вспомнил о портрете, чудом сохранившемся в кар-