назначаемых министрах. Когда несколько лет назад вице-премьер очень гордился
тем, что «мы впервые за всю многовековую историю России заставили чиновников
обнародовать сведения о доходах», некому было рассказать ему, что до 1917 г.
ежегодно (2–3 раза в год) публиковались списки гражданским чинам 1–4-го классов
(4-й класс — уровень университетского профессора, директора гимназии и т.п.),
где не только подробнейшим образом было расписано получаемое на службе
содержание (со всеми столовыми, квартирными, добавочными и т.д.), но имелись и
не менее подробные сведения о том, какое за ним лично и какое за женой имеется
имущество, причем раздельно указывалось родовое и благоприобретенное (до таких
высот современная государственная мысль подниматься не рискует). Справочников —
ежегодных (а то и ежемесячных) издавалось огромное количество, причем
одновременно и по чинам, и по ведомствам, и по губерниям, и они охватывали
практически всех лиц, состоявших на военной или гражданской службе вплоть до
самых низших, в том числе и тех ведомств, бытие которых в СССР было покрыто
глубочайшей тайной (чего стоит, например, издававшийся 2–3 раза в год «Общий
состав Отдельного корпуса жандармов»). А вообще, чтобы представить себе, чем
была старая Россия и было ли там, к примеру «гражданское общество», достаточно
полистать какую-нибудь губернскую «Памятную книжку», обнаружив в каждом уезде
десятка полтора действительно самодеятельных обществ, созданных жителями
(мещанами, крестьянами) без всякой команды сверху — от «взаимного кредита» до
«покровительства животным».
От старой России много чего осталось, но похоже, что люди просто не хотят знать,
какой она была на самом деле. Вместо того, чтобы эмоционально дискутировать о
степени её «цивилизованности», логичнее было бы просто посмотреть, как решались
в её законах те или иные вопросы, были ли вообще сколько-нибудь заметные отличия
от других стран в сфере, например, свободы предпринимательства, финансового и
административного права и т.п. Огромное по объему, логичное и тщательно
детализированное законодательство империи наглядно свидетельствует, что она была
совершенно нормальным европейским государством, стоявшем вполне на уровне своего
времени, а по ряду вопросов выглядевшим даже «прогрессивнее» многих из них. Но,
судя по крайней редкости обращения как к корпусу российских законов, так и
вообще к массовому материалу (скажем, судебной практике), желающих в этом
убедиться весьма мало.
Впрочем, когда дело касается создания мифологического образа, игнорируются даже