Когда мы сидим рядышком в автобусе, у нее хватает такта ничего не говорить об Адаме, но я не умею так здорово держать себя в руках. Она удивительная. Так хорошо все понимает.
— Вэл, — говорю, — спасибо.
— За что?
— Вы взяли меня к себе. Защищали. Вы ничего не говорите про Адама — и не надо, я сама все объясню. Там, в притоне, где я жила, нашли его портрет. Вот я и ляпнула первое, что в голову пришло.
Вэл хмыкает:
— Да ладно. Из Адама получится отличный папаша. Да и муж кому-нибудь будет высший класс. Доусоны — они такие, с ними не промахнешься. Бешеные, конечно, вроде моего Сирила и Терри, но сердце у них на месте. — Она глядит прямо перед собой, пальцы теребят застежку на сумочке. Ей бы сейчас сигаретку, сразу бы полегчало.
— Вэл…
— А?
— Он знает, да? Адам знает ваше число, и мое, и Мии.
Она вздыхает.
— Да, — говорит. — Знает, бедолага.
— Может, и нам лучше было бы знать.
Тут она смотрит на меня:
— Нет, Сара. Что в этом хорошего? Лучше прожить жизнь так, как хочешь, встречать каждый день, когда он приходит.
Конечно, так и есть, — но пока автобус тащится по улицам, я только и думаю, что про числа. 112027. Адам. Вэл. Я. Мия. Доживет ли хоть кто-нибудь из нас до второго января?
— Нельсон, ты молодчага, ты супер! Такое провернул!
— Да и ты провернул — тебя же везде показывали. Сорок миллионов просмотров на Ютюбе!
Сорок миллионов? Колоссально.
— Чел, да мы молодцы! Такое дело делаем!
— Ладно, пока, Адам. Я просто так звонил, узнать, как ты. Попрощаться…
— Ты где? Ты уехал?
— Не могу сказать. И долго говорить не могу, телефон, наверно, прослушивают.
— Так ты уехал из Лондона или нет?
— Пока нет.
— Нельсон!.. Уезжай. Прямо сейчас!
— Уеду, уеду. И ты тоже давай.
— Да, и мы тоже. Дела доделаем — и все. Собираемся. Нельсон!
— Чего?
— Спасибо, чел.
— Да ничего. Мы правильно все сделали. Мы…
Связь прерывается. Тут же перезваниваю — ничего, ни гудков, ни голосовой почты.
— Это тот твой приятель? — спрашивает бабуля.
— Да, только нас разъединили.
— Ну бывает.
— Ага. Наверно. Он сказал, его прослушивают. Его телефон. Как ты думаешь, его могли засечь?
— Брось, Адам, это просто связь паршивая. Не делай из мухи слона.
— Не хочу, чтобы с ним что-то случилось. Он же все ради меня…
— Не переживай за него, это сейчас лишнее. У нас и дома проблем выше крыши, есть из-за чего попереживать.
Бабуля кивает в сторону Сары. Та сидит на диване, будто зомби, глядит в телик, но ничего не видит. Как села, когда они с бабулей вернулись из полиции, так и сидит. Бабуля пыталась ее расшевелить, я тоже, но ей так худо, что она и говорить толком не может.