— Не задав никаких вопросов?
— В семье Бредли таких вопросов не задают, — ответила Джанет.
— Из гордости?
— Полагаю, из своей особой гордости.
Мазер сел на пол у ее ног и положил руку на постель так, чтобы Джанет могла дотянуться до нее.
— Мне всегда хочется задавать вам вопросы, Джанет, узнавать вас все больше и больше.
Она улыбнулась, и щеки ее чуть порозовели.
— Мне нужна была такая любовь, — тихо сказала она.
— Я боготворю вас, Джанет. Я не достоин вашего чувства, не имею на него права, но я хочу боготворить вас. Я слишком безволен и слаб, чтобы признаться вам в этом сейчас.
— Не надо боготворить меня, Эрик. Я боготворила Питера… и это была плохая замена любви. — Она откинулась назад и провела рукой по постели. — Я не хотела причинять ему боль, поэтому боролась с собой всеми способами, какие только знала. Я просила его не оставлять меня в тот вечер, когда он вернулся из Афин. Но в глубине души знала, что лгу. Я хотела, чтобы он ушел, а вы остались. Если бы вы вернулись, Эрик… — Она посмотрела на Мазера как будто сквозь него, представляя потерянный момент и все, что могло случиться потом. — Ужасней всего было то, что я до сих пор не уверена, что он не знал этого.
— Теперь понятно, почему он так быстро согласился уйти в тот вечер, черт бы его побрал! — вскричал Мазер, представив то, что она мысленно вообразила, и разрывая путы вины, которыми сам связал себя.
— Эрик, Эрик! — Она пыталась дотянуться до него, но он отпрянул от ее протянутой руки.
— Он не смеялся вам в лицо?
— Он был слишком добр, чтобы сделать это, слишком культурен.
— Но он хотел, не так ли? Ему нечего было бояться своего друга Эрика, калеку Эрика!
Ее неожиданный гнев был так же силен, как и его. Она наотмашь ударила Мазера по лицу. Казалось, звук пощечины так и остался висеть в воздухе.
— Я никогда никому не позволяла говорить о вас такое в моем присутствии и не позволю этого и вам тоже.
Мазер почувствовал, как уходит гнев, и он опять ищет оправдания там, где его не может быть. Твоя вина всегда остается с тобой, и ничто не определит ее цену.
— О, Джанет, дорогая моя. Если бы вера могла сделать человека цельной личностью. — Он положил голову на кровать. Джанет легонько гладила его по волосам. Ее прохладные пальцы касались его лба и щеки; от пальцев Джанет слабо пахло духами.
— Никто из нас никогда не был цельной личностью, Эрик. Только в любви мы достигаем этого, по для единого целого всегда нужны две половинки.
— Мне кажется, прежде я никогда не любил, — признался Мазер.
— Вы этого боитесь?
— Нет. Только не сейчас.