- ...Персональное дело коммуниста Акинфиева за его склочные письма в инстанции...
Рядом с нами мужики, по виду механизаторы, насмешливо откомментировали:
- Во как взъелись на старика! Не гляди, что ветеран войны!
Для нас с Иргашевым подали голос и обнаружили строптивость. И мне, признаться, захотелось погладить их по рукавам замасленных телогреек... А уж как отрадно было наблюдать, когда дядечка при костюме и галстуке, возвысившийся над столом президиума, в том числе над стеклянным графином с водой, призванным усугубить благочинную торжественность происходящего, вдруг замер на полуслове с вытаращенными глазами, словно наше с Иргашевым сюрпризное появление одного ряда, что и пришествие шестиметровых инопланетян.
Впрочем, спустя минуту, он, подергав галстук, сгреб свою волю в кулак и собрался с мыслями, нацеленными, ясное дело, на беспроигрышное выполнение державной воли своего начальства, и выкрикнул с апломбом несчастной, загнанной в угол пешки:
- Кто там такие? Не согласовано! Выйдите вон, пожалуйста!
Мужики-механизаторв загудели:
- Ишь, припекло! Не ожидали! Думали провернуть втихаря!
- Я к вам, к вам обращаюсь! – кричал стол президиума. – Без согласования нельзя! Звонка не было!
И – тишина. Зал замер в ожидании, кто кого...
Но на войне, как на войне. Мы с Иргашевым встали разом, развернули свои удостоверения и отрапортовали в полный голос:
- Иргашев – представитель Коломенской прокуратуры. Беляева – корреспондент «Правды».
- Не согласовано! Не имеете права! – дядечка при галстуке часто-часто застучал карандашом по невинному графину. – Покиньте помещение! Мы собрались не для того! Мы сами знаем, как тут нам!
По опыту знаю, что главное не затянуть ответный удар и ни в коем случае не просить подать хоть копеечку, а немедленно уязвить распоясавшегося крикуна-прихлебателя абсолютной уверенностью в своем праве поступать именно так, как поступаю. И тем самым заразить рядовых коммунистов верой в успех нашего общего дела. И я произношу громко, внятно:
- Здесь ведь не овцы собрались. Обратитесь к рядовым коммунистам. Пусть они сами скажут, нужен ли им сейчас представитель прокуратуры и газеты «Правда» или же нет. Скажут «нет» - уйдем, уедем. Их же воля главная!
Шорох завозившихся на скамейках тел, сморкание, вдохи-выдохи подневольных «хозяев жизни», как именуют в газетных передовицах доярок-свинарок-трактористов.
Пауза длится, затягивается. Неужто мы с Иргашевым проиграем и нас выставят за дверь?!
Но сначала один голос, потом другой, и уже завспыхивало по зальцу и там, и тут:
- Оставить! Не помешают! Только на пользу!