Приступая к разбору теории монголизма Гуннов, мы, прежде чем представить собственные замечания, считаем нужным привести возражения, сделанные до нас и притом лицами, с мнением которых по этому поводу необходимо считаться. Нужно заметить, что эти возражения настолько убедительны, что во многих отношениях совершенно подрывают авторитет этой теории, и мы, со своей стороны, не можем иногда найти лучшего возражения, как повторение высказанного до нас. Известный французский монгололог Абель Ремюза в своей книге «Recherches sur les langues tartares», Paris, 1820) на стр. 245–6 приведя гипотезу Палласа, выразился так: «Прежде чем принять это мнение, мне кажется необходимым расследовать, как называются Малая Азия и Кавказ в монгольских книгах, которые могли быть написаны самое раннее при Чингиз–хане через много столетий после экспедиции, о которой идёт речь». Он считает возможным весьма ранние переселения монгольских народов на Запад, но думает, что трудно узнать, что с ними сталось и как называются те страны, куда они пришли. Относительно предполагаемого тожества Гуннов и Монголов, высказанного Палласом и Бергманом, он выражает сомнение на том основании, что собранных до сих пор материалов совершенно недостаточно и нужно ещё исследовать многие сочинения, касающиеся происхождения Гуннов. В частности Ремюза остановился на производстве слова Калимак. Относясь скептически ко всем словопроизводствам Абуль–Гази, он указывает на то, что Калмыками называются Монголы, ушедшие вперёд, а не оставшиеся позади. Заметим, что самое производство слова Калимак, столь различное у Палласа и Бергмана, точно не установлено[14]. Даже сторонники монголизма Гуннов оставляют в стороне это сопоставление с Калмыками. Так Шмидт в своих «Forschungen» на стр. 48 заявляет, что это слово татарское, самим Монголам непонятное, а Нейман на стр. 16 своего сочинения «Die Völker des südlichen Russlands» тоже высказывается против этого отожествления. Приведя предание, сообщенное Палласом, он выражает мнение, что в этом предании «очевидно смешаны» древние переселения Калмыков с более поздними Гуннов[15]. Итак мнение Палласа, высказанное мимоходом и, по мнению известного монгололога, основанное на неправильном понимании текста, не заслуживает внимания. Теперь перейдём к Бергману.
Тут мы должны сказать, что общность обычаев Гуннов и Калмыков, как доказательство их тожества, не может быть принята. Вспомним только, как не так давно некоторые учёные именно на основании сходства обычаев считали Гуннов славянами. Вообще это сходство не кажется нам убедительным для признания двух народов за один и тот же. Если уже между Славянами, которые являются в истории осёдлыми, и Гуннами, которые в IV и V веках были отчасти кочевым, отчасти полукочевым народом, находят общие обычаи, то как же должны быть схожи обычаи двух кочевых народов, жизнь которых сложилась под всеуравнивающим влиянием степи. Неужели можно говорить, что Гунны и Калмыки один и тот же народ, только потому, что относительно тех и других были распространены те же самые заблуждения? Разве можно утверждать, что два народа тожественны потому, что носят чубы? Впрочем кажется, что эти доводы на основании сходства обычаев не убедили многих, так как о них больше и не говорили