— Спасибо, Натан! Вот это помощник!
Малыш осторожно положил пеленки и улыбнулся дяде.
Гаррисон не мог не признать, что эта улыбка многого стоила.
— Ах ты, маленький злодей, — проговорил он, склоняясь к мальчугану, — улыбаешься в точности, как все Ротвеллы.
Натан захихикал и улыбнулся еще шире.
— Улыбка Ротвеллов?
В дверном проеме стояла Кэрри.
— Да, да, теперь вижу, — медленно произнесла она, вглядываясь. — У вас одинаковая улыбка. Да и вообще вы очень похожи друг на друга. Даже волосы почти одинакового оттенка, с пятнышками… — Она подошла ближе. — Да ведь это же хлопья!
Гаррисон поневоле рассмеялся.
— Ах, Гарри, — грустно произнесла Кэрри, — я так давно не видела вас улыбающимся…
Гаррисон выпрямился. Натан побежал обратно в гостиную.
— По-видимому, бессмысленно просить вас называть меня Гаррисоном? — поинтересовался он.
Несколько долгих секунд она, молча, смотрела на него.
— Хорошо, буду звать вас Гаррисоном.
— Благодарю вас.
— Гави! — продолжая игру, Натан втащил в спальню следующий сверток пеленок.
— Мне пора идти, Гаррисон.
Кэрри направилась к выходу.
— Спасибо за все.
Гаррисон проводил ее до дверей.
— Не стоит. До скорого свидания.
И оба мрачно кивнули, понимая, что это «свидание» состоится на заседании правления кооператива «Белый дуб», где они выступят противоборствующими сторонами.
День и вечер прошли относительно благополучно: Гаррисон искупал обоих мальчиков, перепеленал, почитал Натану книжку. Наконец дети заснули. Гаррисон хотел последовать их примеру, но передумал: когда же, как не сейчас, прибрать в гостиной и вымыть пол в кухне?
Он чувствовал сильную усталость, но все же, не сомневался, что справится с детьми.
Хоть это и первый его опыт, но мальчики чувствуют себя прекрасно! А у него, в свою очередь, возникло несколько идей для будущей «Азбуки организации домашнего времени». Несмотря на усталость, он сел за письменный стол и сделал набросок великолепной стенки для детских вещей.
Свет в спальне он погасил только в половине второго. Теперь можно и отдохнуть!
В три часа утра его разбудил рев Мэтью.
Пошатываясь, Гаррисон вошел в гостиную и включил свет.
— Голоден, малыш? — Взяв ребенка на руки, он взглянул в расписание, оставленное Джоном. Ночное кормление в нем не значилось.
Попытки убаюкать младенца успехом не увенчались.
Мэтью и не думал спать.
Отчаявшись, Гаррисон позвонил Джону, в чикагскую гостиницу.
— Это ты, Гаррисон? — Голос брата звучал на удивление бодро. — Что случилось? Мэтью здоров?
— Не знаю. Потому и звоню.
И Гаррисон кратко обрисовал ситуацию.
— У него режутся зубки, — объяснил Джон. — Стефани дает ему жевать резиновое кольцо. Оно должно лежать среди пеленок, если только я его не забыл.