— Это верно. Слава Богу, в Стэнфилд-холле работы практически завершены.
— Ты собираешься там остаться?
Покончив с едой, Вирджиния отложила в сторону салфетку и потупилась — именно над этим вопросом она ломала голову все последние дни.
— Не знаю… не думаю, — неуверенно пробормотала она. — Дело в том, что там все… так похоже на Иденторп, на то, от чего я бежала.
Голос ее дрогнул. Решение оставить Стэнфилд было бы самым трудным в ее жизни, но открыть им истину она не могла.
Лорд Вудсворт подозрительно прищурился — провести его было не так-то просто. Леди Вудсворт, покоробленная словами дочери, сделала обиженную мину.
— Вирджиния, ты должна быть благодарна, что воспитывалась в таком доме.
— Прости, я знаю, но вы же прекрасно понимаете, что я имею в виду. — Вирджиния сконфуженно вздохнула. — Дело не в Иденторпе, а в порядке вещей, в том, что я должна была неукоснительно следовать старым отжившим традициям и представлениям. Я подумываю о том, чтобы вернуться в Лондон и попробовать себя на госслужбе. Помните, когда я работала на Уайт-холле — в последний год войны, — как мне там нравилось! Теперь, когда я чувствую себя куда более подкованной в профессиональном плане, мне кажется, я смогла бы занять должность секретаря члена парламента или что-то в этом роде.
— Ну что ж, — промолвил Лорд Вудсворт, — у меня достаточно связей в Вестминстире. — Буду только рад, если смогу помочь тебе в этом.
— Папочка, спасибо тебе… Но ты же знаешь, я хочу добиться всего сама.
Повисла пауза. Лорд Вудсворт смерил дочь пытливым взглядом. Ему показалось, в голосе ее звучит какая-то нерешительность, растерянность.
— Вирджиния, признайся, что-то случилось… — сказал он. — Я же вижу, что ты сама не своя. Ты словно не в своей тарелке. Может, это как-то связано с твоим работодателем?
— С чего ты взял? — Вирджиния нервно рассмеялась, словно почувствовав разлитую в воздухе тревогу. — Разумеется, нет. Как тебе могло прийти в голову?
Лорд Вудсворт подозрительно прищурился.
— Не знаю. Я думал, ты мне расскажешь. Что он за человек? Он пытался флиртовать с тобой?
Вирджиния устремила на него взгляд, исполненный священного негодования.
— Что ты такое говоришь! Он джентльмен до мозга костей и никогда не позволит себе компрометировать свою служащую. Едва ли это способствовало бы установлению нормальных деловых отношений.
— Вирджиния, можешь сколько угодно защищать обретенную тобой независимость, но ты остаешься моей дочерью. Ты вступила в мир, в котором традиционно доминировали мужчины. Тебя могут использовать в нечистоплотной игре. Ты слишком дорога мне, и, если что-то не так, я хотел бы об этом знать. Расскажи мне об этом человеке. Кто он?