Царское гадание (Соколова) - страница 2

Государь страдал от этого болезненного припадка, только с большим трудом мог привыкнуть к нему, но молча, покорно подчинился строгому приговору представителей медицинской науки и в интимных разговорах с грустной улыбкой называл себя «соломенным вдовцом».

Это вдовство, само собой разумеется, соблюдалось без особой строгости. Проскальзывали маленькие эпизоды почти невольной неверности, над которыми сама императрица прежде всех дружески смеялась и шутила, не придавая им никакого серьезного значения. Она знала, что минутное сближение с женщиной, как бы молода и хороша ни была последняя, не могло отнять у нее сердце ее державного супруга; она знала, что она со своей поблекшей, но все еще грациозной и увлекательной красотой будет для него всегда впереди всех блестящих красавиц, украшавших в то время великолепный русский двор.

Первым серьезным увлечением государя было его ухаживание за красивой и строгой фрейлиной императрицы Варварой Аркадьевной Нелидовой, но и этого соперничества императрица не боялась, как не боялась ничего остального. Она только уважала Нелидову так, как не уважала других женщин, минутно отмечаемых капризом государя. Она своим женским сердцем чувствовала, что Нелидова не царя полюбила в императоре Николае, не полновластного владыку полумира, а человека, который увлек ее порывом своей страсти и сумел пробудить в ней такую же жгучую страсть.

Императрица одной из первых узнала об увлечении державного супруга, первая зорко присмотрелась к его новой избраннице и в интимной беседе сама заговорила с ним об этом увлечении. Николай Павлович откровенно сознавался ей во всем. Она не рассердилась, даже не огорчилась, а лишь грустно улыбнулась, и в этой грациозной улыбке разом сказалась и нежная любовь, поневоле покинутой супруги, и женственная душа любящей женщины.

— Варенька — честный, хороший человек, — задумчиво проговорила императрица. — Ее обидеть будет грех, и, если судьба пошлет тебе детей, я прошу тебя, чтобы эти дети были вполне обеспечены и нравственно, и материально.

Государь вместо ответа молча крепко поцеловал руку супруги. Однако о беременности Варвары Аркадьевны не было еще речи, и заботы государыни оказывались преждевременными.

Вечером в этот же день, беседуя со своей сестрой, последовавшей за ней в Россию и вышедшей здесь замуж за графа Гендрикова, императрица заговорила о новом увлечении государя. Графиня испугалась и громко воскликнула:

— Ах, Боже мой! Откуда ты знаешь? Кто мог тебе сказать?

Наедине она была на «ты» с императрицей.

— А зачем же было бы скрывать это от меня? — проговорила императрица. — Я и с государем говорила, и он сам подтвердил мне то, что я уже знала.