Оттуда начинался путь на Запад.
Вскоре очень многих этот путь привел в Париж.
* * *
Это был небольшой городок, — писала любимица предреволюционной России Надежда Тэффи, один из основных авторов популярного журнала «Сатирикон», — жителей в нем было тысяч сорок, одна церковь и непомерное количество трактиров.
Через городок протекала речка. В стародавние времена звали речку Секваной, потом Сеной, а когда основался на ней городишко, жители стали называть ее «ихняя Невка». Но старое название все-таки помнили, на что указывает существовавшая поговорка: «Живем, как собака на Сене — худо!»
Население городка оказалось пестрое, собрались со всех концов страны, которая исчезла, сменив имя сначала на РСФСР, потом на СССР. Молодые занялись большей частью извозом, пошли в шоферы. «Люди зрелого возраста содержали трактиры или служили в этих трактирах: брюнеты — в качестве цыган и кавказцев, блондины — малороссами».
Часто попадались министры и генералы. Они брезговали извозом, предпочитая мемуары и долги. Мемуары писали для возвеличивания собственных имен, долги делали друг у друга и никогда не отдавали. Собравшись «под лозунгом русского борща», тут же принимались выяснять позиции и отношения, и если не были врагами, то немедленно делались: вроде бы порядочный человек, а оказался жуликом или предателем. Потом эту новость долго обсуждали по телефону. Жители городка ужасно любили такие разговоры. Еще они любили творог. И никогда не смеялись, потому что были очень злы.
Географическое положение городка было очень странное. «Окружали его не поля, не леса, не долины — окружали его улицы самой блестящей столицы мира, с чудесными музеями, галереями, театрами. Но жители городка не сливались и не смешивались с жителями столицы и плодами чужой культуры не пользовались. Даже магазинчики заводили свои».
Французы посматривали на городок кто с любопытством, кто с раздражением. А потом вообще перестали его замечать. На Пассях, как в своей среде именовали квартал Пасси, особенно густо заселенный русскими, на Ривгоше, то есть на левом берегу «ихней Невки», было слишком скучно. Слишком предсказуемо складывалась жизнь тамошних обитателей.
Рассказ Тэффи «Городок» с ироничным подзаголовком «Хроника» был написан в первые месяцы ее изгнания, оказавшегося пожизненным. В городке на Сене она почти безотлучно провела тридцать с лишним лет, и ее последнее пристанище находится неподалеку, на русском кладбище в Сен-Женевьев-де-Буа.
«Хроника» сделана в обычной для Тэффи манере — мягкий, беззлобный юмор, а за ним горькие и жестокие истины. Не следует воспринимать этот текст как вполне достоверную, тем более как достаточно полную картину русского Парижа, возникшего на карте после гибели Российской империи. Но многое Тэффи уловила со своей неизменной наблюдательностью. И выразила точно, хотя с оттенком шаржа.