— Все, не буду вас больше задерживать. У меня есть адрес твоей тети, так что я, пожалуй, сам свяжусь с тобой. Счастливого полета!
Он ушел, пилот подхватил ее сумку и понес в самолет. На несколько минут они с Луисом остались одни.
— Почему ты ничего не сказала мне? — Вопрос был задан спокойным тоном, но она поняла, что он спрашивает не просто так.
Кристи повернулась к нему и не стала притворяться, что не понимает, о чем идет речь. Она могла бы ответить, что это не его дело, или еще что-нибудь, но вместо этого устало сказала:
— Какое это имеет значение, Луис.
Его губы сложились в уже хорошо знакомую ей улыбку:
— Я был бы намного осторожнее прошлой ночью…
— Ты и так был предельно осторожен.
Луис ласково погладил ее щеку, и воспоминания о его страстных поцелуях нахлынули вновь. Она едва удержалась от того, чтобы не броситься ему на шею.
— Прости, если разочаровал тебя прошлой ночью, Крис. Я знаю, что…
— Не надо, я все понимаю. — Она покачала головой. Ей не хотелось слушать его извинения. Пусть думает, что хочет. Возможно, так будет легче и ему, и ей, хотя это и неправда. Кристи внимательно посмотрела на него, стараясь запомнить каждую черточку дорогого лица. Если можно было бы повторить прошедшую ночь…
— Ты готова? — окликнул ее пилот.
Луис вынул из кармана письмо.
— Можно попросить тебя об одолжении, Крис? Отправь моему сынишке, а то я не знаю, когда теперь окажусь поблизости от почтового ящика.
Она еще раз подумала, что он может запросто погибнуть там, на севере, и глаза подозрительно защипало.
— Ты будешь осторожен? — Дрогнувший голос выдал ее волнение.
— Еще бы. — Луис поправил упавшую на ее щеку прядь волос. — А ты заботься о ребенке — это самое дорогое, что есть на свете. — Луис отступил на шаг, и неожиданно Кристи стало холодно, несмотря на жару. — Счастливого пути, может, как-нибудь встретимся. — Он махнул рукой и направился к джипу — высокий, широкоплечий мужчина на фоне кроваво-красного утреннего неба.
Ей захотелось побежать за ним, остановить…
Вместо этого она медленно повернулась и забралась в самолет.
В конце дня Кристи почувствовала себя полностью опустошенной. Шла пятая неделя ее пребывания в Лондоне, и, хотя ей нравилась новая работа в отделе гуманитарной помощи, бывали дни, как, например, сегодня, когда она сожалела о принятом предложении Пола Моррисона.
Каждый раз, когда приходили вести из Африки, ее сердце сжималось от страха за Луиса. Сегодня передали, что там были убиты два европейца, и ей стало плохо при мысли, что одним из них мог оказаться он.
— Еще не ушла? — В кабинет заглянул Пол и увидел ее сидящей в одиночестве за своим столом с кучей бумаг. — Ты всегда остаешься самой последней. Так нельзя, Кристи.