Сбрасывая валки, Дениска думает о ней. Буркин поворачивает свое простодушное, рябоватое лицо, кричит Дениске:
— А ведь девка-то хороша! Как, по-твоему?
— Что? — будто недослышав, спрашивает Дениска.
— Девка, говорю, хорошая.
— Девка? Как сказать… Не то, чтобы уж больно, а так ничего.
— Нет, не скажи! — убежденно кричит Буркин.
— Погоняй, погоняй, а то дождь находит.
— Что?
— Погоняй, говорю, ну какой ты непонятливый! А еще командир! Только б о девке и говорил. Ну, какая она хорошая, когда сидит и воды даже не принесет.
— Воды? Сейчас! — кричит, подмаргивая, Буркин и останавливает лошадей.
— Э-эй! Как тебя? Воды неси! — заорал он, сложив ладони в трубку.
Девушка соскочила с камня, постояла раздумчиво, прислушиваясь к крику, побежала к ним.
— Ты ей «воды» кричишь, а она не понимает.
Дениска слез с косилки, прошелся, разминая отекшие ноги, снял бешмет. «Вот так-то лучше». Скрутил папироску, закурил.
«А ведь, верно, славная», — подумал он, оглядывая подбежавшую девушку.
— Воды принесите, — хрипло попросил Буркин.
— Воды? — Девушка повернулась, бросила любопытный взгляд на Дениску, опрометью побежала к деревне.
— А смотрит, будто в душу заглядывает, верно?
Дениска не ответил.
Степь бороздили косилки, скашивая перезревшее жито. Бойцы перекликались, долетали обрывки слов. Дениска взглянул на уже низкое солнце. Чуть левее, быстро увеличиваясь, показалась черная точка.
«Аэроплан», — понял он.
— Слышь, начальник, неприятель наступает.
— Какое — неприятель? — непонимающе отозвался Буркин.
— Видишь? — Дениска, подняв руку, ткнул пальцем в небо. — Аэроплан поляцкий. Что делать, Буркин?
— Ехать некуда, — все одно не успеем. Вот лошадей, может, положить. Аэ-ро-пла-ан! — крикнул он в степь.
Аэроплан долетел до деревни, описал круг и опустился ниже. Красноармейцы открыли огонь. Приглушенным рокотом откликнулся пулемет, обсеивая пулями степь.
— Ложись! — крикнул Буркин и лег под косилку. Дениска подбежал к лошадям и стал между ними.
Вдруг земля вздрогнула, словно выбросила нутро вместе с осколками бомбы. Сухие комья земли упали возле лошадей. Глухо ударились о косилку. Вторая бомба со свистом легла неподалеку от дороги.
— Живой? — окликнул Дениска Буркина.
Тот не отзывался.
— Живой ты? — озабоченно переспросил он и подумал: «Ой, неужто убили Буркина?»
Аэроплан уходил в облака. Из деревни выбежали на окраину бойцы, стреляя вслед врагу.
Дениска подошел к косилке и, всматриваясь под нее, крикнул:
— Слышь! Живой ты?
— Слышу. Живой… А ты? — Буркин выставил из-под косилки смеющееся лицо, добавил: — Постращал малость…