…Здоровый организм и огромное желание жить спасли Дениску. Но все же прошло несколько недель, прежде чем он встал на ноги.
Где-то, далеко за Гродно и Ломжей, дрались товарищи, а здесь, в этой тихой лесной деревушке, куда попал раненый Дениска, не было сейчас ни пилсудчиков, ни красных: фронтовые дороги прошли стороной.
И вдруг за окном избушки потянулся обоз. Дениска стоял посередине комнаты — опираясь на палку, учился ходить, — когда заскрипели телеги, неторопливо зацокали копыта.
Дениска еще не успел решить, надо ли ему прятаться, а один из обозников уже, приоткрыв дверь, несмело попросил воды.
— Батюшки! — обрадованно воскликнул Дениска. — Наши!!
Возчик оглянул комнату, вошел:
— Здравствуйте, люди добрые!
— Здорово, братишка! — захромал навстречу ему Дениска. Он сунул в карман наган и, не найдя шапки, махнул рукой: — Вы меня к Гаю, в третий конный корпус, не прихватите?
— А что ж… Как-нибудь доедем. Нам бы только воды, хозяюшка…
— Это можно.
Обозники истово пили воду, поили коней. Пожилая крестьянка, все эти долгие недели выхаживавшая Дениску, просила их:
— Вы его берегите, он еще слабый… — и глядела на Дениску, по-матерински грустно улыбаясь.
Обоз тронулся.
— Прощай, Дениска! — сказала она.
— Прощайте, мама! — Он назвал эту чужую, но дорогую ему женщину самым родным, самым нежным именем.
Медленно плелся обоз по степной дороге, уходящей далеко за горизонт.
— Не знаешь, где теперь фронт? — спросил Дениска возчика.
— Как — не знаю? К Висле подходим! — словоохотливо ответил возчик. — Только теперь у пилсудчиков силы прибавилось — свирепо бьются… А нашим трудно — далеко заскочили: ни еды, ни патронов. Когда еще обоз до полка дотянется, а ведь бой не ждет…
Была в словах ездового смутная, тяжелая тревога, но они скользили мимо Дениски — не хотелось ему думать ни о чем дурном, слишком прочно он верил в наше неизменное боевое счастье.
Ехали днем и ночью, торопились нагнать ушедшие вперед дивизии.
Дениска, покачиваясь на подводе, лежал, глядя в небо, такое же молодое, каким он видел его, придя в сознание после атаки… — «Скоро буду в полку», — мечтательно думал Дениска.
* * *
Вот уже второй день полк топтался на месте: с ходу переправиться на тот берег не удалось и теперь приходилось накапливать силы, обстоятельно готовиться к форсированию водной преграды… А ведь не только день — каждый лишний час был дорог…
Остро отточенной шашкой белела в темноте река. У переправы, бороздя рваными концами воду, дымно тлел взорванный отступившими белополяками мост. Откуда-то, западнее, била вражеская артиллерия.