— Что — неправда?
— Может, и правда, а только по-вашему не выйдет. Не за то боролись!
Дениска, низкорослый, широкий, с худым, словно изнутри обожженным лицом, подошел вплотную к юнкеру. Тот невольно попятился.
— Шел бы ты отсюда, господин юнкер… Долго ли до греха… Видишь, какой народ горячий. Может вспомнить, как вашего брата рубали и под Ростовом, и под Новочеркасском…
Юнкер ушел, но с этого утра, как нарочно, стал чуть ли не ежедневно появляться в лагере. И обязательно здоровался с Дениской. Чем-то привлекал его этот молодой красноармеец, и юнкеру хотелось во что бы то ни стало «приручить» Дениску.
— Здравствуйте, господин большевик, — кивал юнкер.
— Здорово, недорезанный, — отвечал Дениска полудружелюбно.
— Не угодно ли? — Юнкер извлекал из кармана портсигар, протягивал душистые сигареты.
— Не смею отказаться, — усмехался Дениска, осторожно выгребая почти все содержимое портсигара.
Юнкер смеялся, обнажая ровный ряд белых зубов.
— Вы в городе нашем были?
— Был, в самом центре.
— Где это?
— В тюрьме.
Брови юнкера приподнялись, но сейчас же опустились вновь.
— У вас нет желания пройтись по городу, погулять?
Дениска недоверчиво пожал плечами: «Кто, мол, меня выпустит?»
— Без шуток, пойдемте, пройдетесь немного, посмотрите город. Вам, вероятно, надоело уже в лагере?
— Надоело!
У ворот часовые подозрительно смерили взглядом Дениску, но он прошел рядом с юнкером, и они ничего не сказали…
Город, освещенный множеством электрических фонарей, был чист и опрятен. По тротуарам гуляли нарядные мужчины и женщины. Изредка юнкер отдавал честь какому-нибудь офицеру.
Остановились на мосту. Маленькая речушка, закованная в бетон, несла игрушечные пароходики. Вспомнил Дениска широкий, шумный, затопивший луга Донец, отвесные скалы, нависшие над водой, а в самой воде зеленое колеблющееся отражение берега. Редко кто проедет по Донцу в лодке, спускаясь вниз по течению, и пустынно плещется он, стиснутый скалами и садами…
«А здесь — культура», — думает Дениска.
Пароходик пискнул, распустил за собою шлейф дыма, побежал вниз по речке.
— Германия вся изрезана судоходными реками, — словно угадывая мысли Дениски, сказал юнкер. — Мы в последнее время сами роем вот такие каналы, выбирая торф, а потом пускаем по ним вот такие суда-игрушки.
— Да, культура! — соглашается вслух Дениска.
Юнкер усмехается:
— Понятно, вам еще далеко до Германии. Вы — Азия.
Дениска от обиды сжал кулаки, но заставил себя промолчать. Свернули в опрятный переулок. Витрины магазинов были завалены увесистыми балыками, окороками, банками консервов. Дениска, глотая слюну, смотрел на стекла.