«Сколько деревень на земле? Все народ там живет, настоящий большой народ...»; «Собирай, народ, силы свои во единую силу!»; «Россия будет самой яркой демократией земли...» По сравнению с толстовским народным словом, сохранившим преемственность по линии христианского гуманизма, горьковское народное слово приобрело качественно иной оттенок - стало более действенным, социально целенаправленным, в своем индивидуально-творческом проявлении осознанно партийным.
Выведенный из опыта великой русской литературы («парциальности» Добролюбова; партии крестьян, воплощавшей идеи демократизма, Салтыкова-Щедрина; русской партии Достоевского; земледельческого сообщества Л. Толстого и т.д.), принцип партийности в лице Горького как бы подытожил классический этап развития народности и народного характера и обозначил новый, связанный с тем «народом», который русские писатели в течения столетия неотступно стремились понять и познать. Классовое (пролетарское) выступило у него одновременно и как народное, и «разгрузило» традиционно-синкретическое понятие «народный характер» от побочных значений. В горьковском «массовом человеке», словно в фокусе, сконцентрировалось то «самодвижущееся» в пролетарском освободительном движении, что сделало и это движение народным и по истокам, и по духу, и по конечной цели. Нил, Власов, Ниловна, Чмырев, противопоставленные «некому в сером» Л. Андреева, «дурновцу» И. Бунина, «фатуму» Е. Чирикова, «многоножке» А. Белого, наконец, «непротивленцу» самого Толстого, засвидетельствовали: пришло такое время, когда стало невозможным «на земле бытие психически здорового человека, который, сознательно или бессознательно, не тяготел бы к той или иной социальной группе, не подчинялся бы ее интересам...» (107). Включая, естественно, и художника как активный «голос своей эпохи».
«Человек нравился мне, а дела его - не очень... Делишки могли бы лучше быть», - это исторически выношенное размышление одного из мужиков, встретившихся писателю во время его хождений по Руси, выступило важным звеном в горьковской концепции народного характера в период между революциями 1905 и 1917 годов. Обнаруживший животворное начало преодоления разрыва между человеком и его делами в русской классике и творчески продолживший его, Горький основную задачу лекционного курса, прочитанного им для русских рабочих-партийцев в 1909 году на острове Капри, определил так: «Наша тема - русская литература... в отношении к народу». К какому народу? «Наделенному историческим оптимизмом», - пояснил писатель и в связи с этим к осмыслению перспективно-устойчивых народных черт подошел с давним убеждением, сформулированным им еще за год до чтения курса: «Народ не только сила, создающая все материальные ценностей, он – единственный и неиссякаемый источник ценностей духовных, первый по времени, красоте и гениальности творчества философ и поэт, создавший все трагедии, все великие поэмы земли». С этого же наблюдательного пункта он взглянул и на «рецидивы» пассивности, невежества, проявлявшиеся порой в натуре русского человека, и, твердо придерживаясь принципа: «Мы должны уметь отделить недуг...», выявил в творчестве Пушкина, Лермонтова, Герцена, Тургенева, Толстого национально-прогрессивные, «здоровые» типические обобщения, ставшие наглядными илюстрациями к бурно развивающейся русской истории.