Последующие события дали ответ на этот вопрос. Ассоциация решила провести 15 декабря небольшой праздник — «Кубинскую вечеринку». Поиски помещения привели кубинцев в еврейскую общину, которая занимала довольно большое помещение. Руководители общины любезно и безвозмездно предоставили его ассоциации, но с условием, чтобы вечеринка не носила политического характера (община была аполитичной организацией), на что кубинцам пришлось дать согласие.
Наступил праздничный день. Вечером, когда члены ассоциации заканчивали украшать зал, в дверях появился доктор Амарраль. Не успев войти, он сразу же вслух удивился, дескать, почему не висит на стене кубинский флаг. Затем, недолго думая, взгромоздившись на стол, прикрепил к стене самодельный, грубо склеенный из цветной бумаги национальный флаг Кубы. Ему сразу же стали объяснять, что этого делать нельзя, в противном случае они могут лишиться помещения. Затем один из кубинцев снял флаг и отложил его в сторону. Обычно многоречивый доктор на этот раз только злобно сверкнул глазами и отошел в сторону. Вскоре он ушел совсем. Никто этому случаю не придал большого значения.
А в конце декабря до Мехико дошли сведения, что гаванские газеты напечатали материалы об оскорблении кубинского флага. По газетам выходило, что сам Хулио Антонио сорвал кубинский флаг во время «Кубинской вечеринки» и топтал его ногами.
Стало ясно, что это работа Амарраля. Ему не удалось изнутри подорвать ассоциацию, все его попытки подбить кубинцев на террор не увенчались успехом, но на истории со знаменем он отыгрался.
Вся официальная кубинская пресса поднялась против анерковцев и в особенности против Хулио Антонио. Вся эта возня была состряпана таким образом, чтобы о ней узнали в Мексике и чтобы там также подняли бы кампанию против Мельи и ассоциации.
Хитрый ход кубинской охранки давал ей в руки некоторые козыри: возможность открытой и широкой борьбы против революционеров. Мачадо заявил журналистам, что он будет преследовать Мелью, где бы тот ни находился. На Кубе послышались голоса, требовавшие отмщения за «поругание» национального флага и призывавшие без обиняков к убийству руководителя ассоциации[5].
История эта порядком потрепала нервы всем кубинцам, жившим в Мексике. Но как говорит кубинская поговорка: «За несчастьем счастье идет». Пришла весть из Гаваны, что с помощью друзей и, благодаря родственным связям Леонардо Фернандесу Санчесу удалось выйти из тюрьмы. Правда, ему вновь предложили покинуть Кубу, и он отправился в Нью-Йорк.
Первые дни нового 1929 года были хлопотными. Хулио Антонио готовил ответ на провокационную кампанию в гаванских газетах. Его статью должна была напечатать газета «Ла Семана», главным редактором и издателем которой был Серхио Карбо, человек либеральных взглядов, тогда не успевший еще перейти в лагерь контрреволюции (что он проделал с успехом в 1959 году) и симпатизировавший коммунистам и Мелье.