Льюис раздражённо фыркнул и попытался ударом выбить её из кресла. Каким-то образом он промахнулся, её ладонь метнулась вверх и, казалось, на мгновение коснулась его запястья. Яркая кровь брызнула на стол. Он схватился за руку и зажал запястье так, что побелели костяшки пальцев. Между пальцами сочилась кровь.
Но, кажется, в руке у неё ничего не было?
Льюису понадобится операция по сшивке сухожилия. Он с предосторожностями поднялся, забыв о кресле. Оно перевернулось. Парень шагнул из моего поля зрения, не произнося ни слова.
– Ему не мешало бы обратиться к врачу, – сказала она. – Ужасный порез.
– Ты даже не подозреваешь, – сказал Ральфи неожиданно усталым голосом, – в какое дерьмо ты только что вляпалась.
– Что, серьёзно? Детектив. Меня так возбуждают разные детективные истории. Например, почему твой друг здесь ведёт себя так тихо. Будто замороженный. Или для чего нужна вот эта штуковина, – она держала миниатюрный пульт, который непонятно как вытащила у Льюиса. Ральфи выглядел больным.
– Может быть, ты хочешь получить четверть миллиона, отдать это мне и сходить прогуляться? – Жирная ладонь поднялась, нервно провела по побледневшему худому лицу.
– Чего я хочу, – сказала она, щёлкнув пальцами, и пульт стал крутиться, поблёскивая, – это работу. Контракт. Твой парень повредил себе запястье. Но четверть сойдёт для аванса.
Ральфи резко выпустил воздух из лёгких и начал хохотать, демонстрируя зубы, которые не поддерживались на уровне стандартов Кристиана Уайта. Тут она отключила прерыватель.
– Два миллиона, – сказал я.
– Мой человек, – сказала она и засмеялась. – Что в сумке?
– Дробовик.
– Грубо. – Это мог быть и комплимент.
Ральфи промолчал.
– Зовут Миллионс. Молли Миллионс. Хочешь убраться отсюда, босс? Люди начинают оборачиваться. – Она поднялась. Она носила кожаные джинсы цвета высохшей крови.
И в первый раз я увидел, что зеркальные очки были хирургической накладкой, их серебристый металл плавно поднимался с её высоких скул, словно запечатывая глаза в глазницах. Я увидел в них двойное отражение своего лица.
– Моё имя Джонни, сказал я. – Мы возьмём мистера Фэйса с собой.
Он ждал нас на улице. Выглядел, как обычный Тех-турист, одет в синтетические шорты и дурацкую гавайку, покрытую рекламами самого популярного микропроцессора его фирмы; уютный типичный маленький человечек, такой скорее всего закончит свой путь, свалившись пьяным на стойку бара, где подают миниатюрные рисовые крекеры с гарниром из водорослей. Он выглядел в точности как человек, который будет петь гимн корпорации и плакать при этом, будет бесконечно трясти руку бармену. И сводники, и спекулянты оставят его в покое, заклеймив прирождённым консерватором. Неспособный на многое и осторожный с кредитом, когда он есть.