— Не совсем так, но…
— В любом случае Виола отправилась на поиски, — перебила она, в который раз замечая веселые огоньки в глазах Эдди. Черт возьми, да он специально дразнит ее, и ему это неплохо удается. — И ее повсюду подстерегают опасности. Она одна. Вокруг полным-полно ужасных чудищ. Темные пещеры с подземными реками, угрюмые леса, опасные горные тропинки… и, разумеется, злые драконы.
— Понял. Дама в опасности. И в ее жизни должен появиться настоящий герой. Но зачем ей драконья чудо-чешуйка?
— Перо! Во-первых, давай договоримся о том, что у драконов есть перья, ладно? А во-вторых, я еще не придумала, для чего ей нужно это проклятое перо. — Девушка переворачивала страницы до тех пор, пока не нашла прекрасный рисунок лебедя. — Ну вот, наконец-то, хочу показать тебе нашу прекрасную Виолу.
— Милая, ты молодец, — похвалил Эдди.
Его комплимент — словно бальзам на душу. У Марии не было сомнений в искренности его слов. Девушка пожала плечами.
— Это просто один из моих первичных набросков. Ничего особенного. В цвете она будет выглядеть гораздо лучше. Ты, то есть Мариус тоже получится неплохо.
— Знаешь, а я польщен, что вдохновил тебя на образ этого славного пингвина.
Мария рассмеялась.
— Прости. Сама не знаю, почему это произошло. Это какая-то загадка.
— Мне, правда, не нужно ничего делать? Я был уверен, что ты попросишь меня походить вперевалочку. Или по крайней мере надеть смокинг.
Мария усмехнулась.
— Эдди… ты на самом деле собрался изображать из себя пингвина?
— Нет, не думаю. Ты подпишешь для меня один экземпляр книги?
— Конечно же. Ты купишь, а я подпишу. И когда-нибудь ты сможешь прочитать эту книгу своим детям. Они будут каждый вечер просить своего папочку рассказать им о влюбленном пингвине.
— Скажи, — прошептал Эдди, — а когда ты последний раз была на свидании?
С какой стати он завел этот разговор? — испугалась Мария.
— Не твое дело, — после короткого молчания резко ответила она.
— Больше месяца?
— Тебе-то что?
— Я не угадал? Больше года? Больше трех лет?
Девушка отрицательно покачала головой. Она не хотела, чтобы он считал ее затворницей!
— Три года? С ума сошел?! — Она широко раскрыла глаза. — Ты, должно быть, принимаешь меня за монахиню?
— Не я. Твои родители.
Мария чуть не задохнулась от негодования. Ну разве так можно позорить собственную дочь?!
— Ты хочешь сказать, что родители обсуждали с тобой мою личную жизнь?
Эдди утвердительно кивнул головой.
— Вернее, ее отсутствие. Они переживают за тебя, Мария. Кстати, ты оказалась права насчет сводничества. Они считают, что мне следует сводить тебя куда-нибудь.