Сентябрьским утром Живица остановился на развилке дорог. У обочин уже были установлены указатели, написанные по-немецки. Он немного умел читать по-немецки и, когда прочитал, прикусил губу. «Шаблии» — было написано на дощечке. Терентий знал, что из этого села пришел на границу Андрей Стоколос, что тут жила Софья Шаблий, тетка полковника Шаблия. Было над чем подумать, прежде чем решить: идти дальше или заглянуть в село. «Может, ребята с заставы капитана Тулина двигались на Киев этим путем?» — подумал Живица. Он замаскировал мотоцикл ветками, спрятал немецкий френч и пилотку. Остался в серой рубашке. Потом наломал орешника, положил между ветками автомат, обвязал все это проволокой, оставшейся в ранце, и побрел к селу. Шел по лугу. На холме были видны огороды, дальше — сады и хаты. Еще дальше высилась белая заводская труба сахарного завода. Живица выискивал в памяти все то, что рассказывал Стоколос о селе, вспоминал ориентиры. «Вековой дуб и три ивы у криницы. Луга, речка в зарослях ивняка…» — как-то говорил Андрей. «Вон там вековой дуб и три ивы над колодцем, — подумал Терентий, вглядываясь в даль. — А вот яблоневый сад соседа. Подожду у колодца. Не может быть, чтобы сюда не пришли за водой…»
Живица бережно положил охапку хвороста около тропки и заглянул в криницу. В ее воде плыли густые ветви ив, сквозь них отражалось синее бездонное небо. Живица устало улыбнулся своему отражению и покачал головой. Не похож он на того Терентия, который ушел на танк, опираясь на карабин как на костыль. Тот Терентий был в ожогах, ранах, тогда по лицу струились потоки грязного пота. А сегодня он даже побрит — среди трофеев в ранце была бритва и мыло.
Он загорел, обветрился за эти месяцы, и немудрено: все время под открытым небом. Пожалуй, встречный прохожий и не подумает, что его со всей безжалостностью зацепила война. Вот нога, правда, побаливает. Плечо ноет. Но все эти зажившие раны под одеждой.
Сруб покосился, и Терентий стал непроизвольно поправлять его. Откуда-то вышла с ведрами высокая и стройная девушка и, не доходя до колодца, остановилась. Потом подошла поближе, и он разглядел ее белые волосы, которые искрились в лучах раннего солнца. Глаза были синие, как небо в кринице.
— Здравствуй! — сказал Терентий.
— Кто это вас нанял? — спросила она.
— Да Андрей Стоколос как-то попросил поправить сруб, — шутя сказал Терентий. — Сам-то он лодырь.
— Вы знаете Андрея? — Синие глаза девушки загорелись.
— Я Терентий Живица. Служил на одной заставе с Андреем. Он часто рассказывал про свою бабушку Софью Шаблий. Слышал и про дуб в садике между вишнями, и про криницу. Если вы соседка бабушки Софьи, то вы Таня, — сказал пограничник.