– Да они ж и сейчас
небось толпятся там, – воскликнул Безобразов. – Со стены можно глянуть?
– Ну а чего ж нельзя? –
удивился полковник.
– А те не увидят?
Тут все окружающие
расхохотались – столько было на его лице детского удивления и даже страха – не
за себя страха, ибо вряд ли этот человек знал такой страх, а страха перед
громадой зримого чуда. Улыбнулся и сам Безобразов и весело воскликнул:
– Ну тогда все пошли.
И все, кто был рядом,
заспешили к лестнице, впереди всех Оля-маленькая. Все в деревне пребывало в
движении, а на краю поляны стояла громадная гомонящая толпа, таращилась на
монастырь, орала и страстно жестикулировала Все поднявшиеся на стену молча
созерцали эту картину. Жутко, в общем, было смотреть на это страшное орущее,
слепое войско. Страшно, когда на тебя смотрят несумасшедшими глазами и не
видят, ибо так быть не может. И вот так было.
Князь Загряжский стоял впереди
всех у самого края стены, носки его сапог даже выступали за нее. Так
получилось, что все стояли чуть сзади него, лица его никому не было видно, но
через какое-то время почему-то все стоявшие обратили свои взгляды на него. А он
все стоял и смотрел, и смотрел, а все, кто сзади, – смотрели на него, и со
стороны могло показаться даже, что они ждут от него какого-то важного решения.
Наверное, так смотрели солдаты на Суворова, когда он стоял на возвышении и
вглядывался в неприятеля, оценивая его маневр. Но, конечно же, так только
казалось. Ни Дронов, ни полковник, ни обе Оли, ни другие ничего не ждали от
него. Да и чего тут можно ждать, просто притянула к себе чем-то их взгляды
фигура князя, чем-то необъяснимым, но ощутимым и сильным. А он и не чувствовал,
наверное, их взглядов и что-то свое переживал. И вдруг среди тишины на стене
послышался всхлип, а затем раздался надрывный крик Оли-маленькой:
– Почему?! За что они на
нас так, а?!
Выкрикнув, она закрыла
резким движением лицо ладонями и, опустив голову, бросилась было бежать так, но
попала в объятия Оли-большой. И зарыдала на ее груди.
Среди тишины и плача
полковник спросил:
– Князь, вы остаетесь с
нами?
Загряжский отрицательно
мотнул головой и затем медленно повернулся ко всем. Глядя полковнику в глаза,
сказал:
– Нет, Иван Семеныч, не
останусь. Полк на мне. Там ждут меня. Каждому свой путь. Если б со мной как с
вами случилось, то остался бы.
– Я думаю, за то, что со
мной вот так случилось, я еще отвечу. И уж скорей бы. Нет, князь, молчите!..
Есть мне за что отвечать! В гибели полка я виноват, какой я, к черту,
полковник!
– Иван Семеныч!..
– Я знаю, что говорю,
князь.