Встало, загорелось слово
между глазами Хулио и часами, но ничего, кроме часов, не видел Хулио, не слышал
он злорадного раскатистого хохота — «НИКОГДА!» Металось слово по миру и кричало
и шептало людям, что не свершится ничего из того, что они задумали, а свершится
то, что задумано о них высшими силами. Но не слышит никто ни крика сего, ни
шепота, не чувствует жара, не видит полыхания. Разожмурил, открыл глаза Федюшка
и почувствовал, что разжались зубы старухи Тоски и дыхание старика Страха
утихло, полегчало Федюшке, его вдруг повлекло вперед, туда, где ему слышался
шум прибоя. И он двинулся туда, и с каждым шагом спадала с души тяжесть от
пляски пылающего «НИКОГДА». Он все более ускорял шаг и наконец побежал во всю
прыть, на какую только способен был. И вскоре он действительно оказался на
берегу моря. Остановился он зачарованный. Несказанная благодать лилась на него
отовсюду. И солнце было тут необыкновенное, и море было необыкновенное, и
воздух был целительным и чарующим, от одного глотка его по телу расходилась
дивная, ни с чем не сравнимая приятность, суета мыслей пропадала, и являлось
такое успокоение, такая тихая радость, что слезы умиления сами собой текли из
глаз. И на умиротворенный Федюшкин ум пришла вдруг мысль, что то блаженство,
которое он сейчас испытывал, и есть цель жизни человеческой, ибо не
представлялось ему, что могло быть выше этого. Никакое удовольствие от съеденной
какой-нибудь вкуснятины, никакая радость от сотворенного умом или руками ни в
какое сравнение не шли с тем состоянием, в котором находился Федюшка, подставив
себя райскому солнцу и воздуху и любуясь синим морем и белыми барашками на
гребнях волн. На холме у моря сидел очень высокий обнаженный человек с
прекрасным лицом. Он улыбаясь смотрел на море. Вдруг из моря, метрах в ста от
берега, поднялась огромная темно-синяя голова, а из затылка ее вверх взметнулся
голубой фонтан воды. Улыбающийся человек показал пальцем на голову и сказал:
— Кит.
Услышав это, голова
выпустила еще один фонтан и погрузилась в воду.
И забурлило море, и
тысячи обитателей его оказались на его поверхности. Они резвились в воде,
играли, прыгали на воздух, и на каждого из них человек указывал пальцем, и уста
его не уставая произносили: акула, окунь, черепаха, осьминог... Федюшка окинул
взглядом окрестности и увидал, как по зеленым склонам идут к человеку толпы
зверей, а над ними летят тучи насекомых и птиц.
— Куда вы? — спросил
Федюшка рядом проходящих. Он уверен был, что они поймут его, хоть и звери, и
ответят ему, несмотря на то, что бессловесные.