Справа от Кати в зеркале
возник папа. Но разве это был папа?! Его лицо, прости Господи, даже харей
нельзя было назвать. Его глазищи, наоборот, в отличие от маминых, были с
блюдце, а черные зрачки, будто кляксы чернильные, смотрели так страшно и в то
же время притягивающе, что Катя, хоть и трепетала от ужаса, не могла оторваться
от них! Все остальное на этом бывшем лице можно, конечно, описать... Однако
пойми меня, юный читатель, очень не хочется.
Поверь, что страшное и
злое описать писателю куда проще, чем красивое и доброе. Точно в пальцы,
которые ручку держат, и в голову, которая этими пальцами командует, вселяется
некая сила: она и слова смачные подсовывает, которых не знал до той минуты, да
как раз к месту! И удовольствие даже от этого описания чувствуешь... Очнешься
от этой силы, глядишь — и-и, сколько настрочил! Избави, Господи, от этой силы.
Так что обойдемся, наверное, без точного описания бесовской маски.
— Что же это такое,
Костя? — наконец спросила мама. Голос дрожал и заикался. И сама дрожала, но,
слава Богу, больше уж не кричала. Папа с мамой переглянулись, снова посмотрели
в зеркало, снова переглянулись и опять — в зеркало. Мама приблизила лицо к
зеркалу, дотронулась до своего отражения, провела по нему пальцами и, теперь
уже шепотом, произнесла:
— Господи, что же это
такое?
А папа улыбнулся — и
какую же отвратительную гримасу состроило в ответ его отражение:
— М-да! Интересненько!
Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи... — но, несмотря на улыбку,
его всего передернуло. — Я думаю, что из-за Катькиного рассказа мы все немножко
сошли с ума. Пойдемте-ка поедим да подумаем, а там посмотрим, — бодро закончил
папа.
И папа с мамой,
оглядываясь на зеркало, вздыхая и восклицая, вышли из бабушкиной комнатки. Они
сели за стол напротив друг друга, и папа опять сказал свое знаменитое «м-да» и
виски потер, а мама вздохнула и покачала головой.,.
— Пожалуй, они тебе
великоваты, — сказал вдруг папа, глядя маме за спину, и улыбнулся.
Мама обернулась. Перед
родителями стояла Катя. Она была очень серьезна, и на ней были надеты бабушкины
очки. Тут и мама улыбнулась. А Катя на улыбки родителей ответила так:
— Я вас в эти очки вижу
такими же, как в зеркале.
— Что?! — Папа вскочил и
чуть стул не опрокинул. — Ну-ка, дай сюда. — Он быстро снял с Катиного носа
очки и надел. Долго смотрел на маму, потом снял и сказал со вздохом: — Да. Та
же морда. Ну, и я, естественно, такой же.
Катя кивком головы
подтвердила, что такой же. Мама стала суетиться и искать на столе свои очки —
она была близорука — нашла, нацепила дрожащими руками и вскинула глаза на папу,
потом на Катю.