– - В Москве я родился, -- ответил на мой вопрос Алексей, и по лицу его пробежала какая-то тень. -- Старики-то мои смолоду туда перебрались, я там и родился.
– - Зачем же старики-то перебрались в Москву? -- спросил я снова.
– - На легкую работу да вольные хлеба! Не понравилось им в деревне жить, вот они распродали все, да и отправились в Москву. Сперва-то на место приделились, в людях жили; а в людях жить -- надо всякому служить. Пожили-пожили они -- не понравилось им это, задумали они свое дело повести. Собрали деньжонок, переехали на Хитров; отец начал там квасом торговать, а мать фатеру сняла да жильцов пускать стала.
– - И теперь они этим делом занимаются?
– - Куда тут, и помину от этого не осталось.
– - Отчего же, или невыгодно?
– - Куда тут не выгодно! А видно не судьба Макару коров доить: ко всему нужна привычка -- что торговать, что еще; а у них откуда она возьмется? Там прозевал, здесь проморгал, ну, все на шею да на шею, а тут стала полиция придираться да допекать: чистоту спрашивает. Знамо, кто опытный-то, тому и полиция не страшна, он знает, как ладить с ней: сунет околоточному на штаны -- и вся недолга; а нашим-то это невдомек -- ну, на них, знамо, чуть что -- сейчас штраф. Штраф да штраф, они с горя-то на водочку стали налегать. Сегодня штраф, завтра торговать не пускают, послезавтра пьяные, а там какая-нибудь незакрутка, ну, дело-то в упадок да в упадок -- и прогорели они; закрыли торговлю и фатеру не по силам стало держать.
– - Так что же они теперь там делают? -- продолжал я свои расспросы.
– - Теперь живут двое в одном углу. Мать-то еще нанимается куда-нибудь на поденщину -- стирать, либо полы мыть, а отец совсем опустился, только и знает -- христарадничает.
– - И ты все время с ними жил?
– - Годов до 12-ти с ними; бегал, баловался, а когда и с ручкой пройдешь. Потом захотели они меня к делу пристроить, и отдали в трактир на том дворе, где наша фатера-то была. Приделили меня чашки перемывать. Пристроился я, было, -- ничего, и к делу привык, да из-за ихнего пьянства не удержался. В вино-то они к этому времени втянулись, а взять-то уж негде стало, ну и давай из меня тянуть. Придут, это, чай пить -- и сейчас к буфету, к хозяину или, там, к приказчику: "У вас наш сынок живет, давай нам полбутылки". Полбутылка за полбутылкой, -- что мне за месяц приходится, они за неделю заберут. А там подошло время: нужно сапожишки справить, рубашонку, а им не на что. Ну, хозяин глядел-глядел да и говорит: "Уходи с Богом, ты для нашего места не подходишь".
– - Ты и ушел?