— Я хотела подсмотреть, как общаются отец и сын.
Филипп фыркнул:
— Мне только что было сказано, что я позорю семью.
— Как, и ты тоже?
Он покачал головой в недоумении, а затем у него хватило ума рассмеяться.
— Это из-за сисек?
— Да, это из-за сисек.
— Боюсь, что в этом платье Маджелла выдает тебя с головой.
Филипп улыбнулся и убрал листик, запутавшийся у меня в волосах.
— Но оно того стоит.
— Да уж, это подарочек, который будет радовать каждый день, — сказала я, и он громко расхохотался. Я схватила его за руку, а он зажал ладонью рот.
Мы будто снова стали детьми и прятались, чтобы избежать скучного похода в музей или визита к друзьям наших родителей, где никто не будет обращать на нас внимания, а нам придется тихо сидеть в уголке, ибо воспитанных детей должно быть видно, но не слышно. Мы оба посмотрели на отца, по-прежнему глядящего вдаль, стоящего в стороне от людей, которые пришли сюда ради него.
— Он на самом деле так не думает, — сказала я, пытаясь приободрить Филиппа.
— Нет, он именно так и думает. Он отвечает за каждое слово, и ты это знаешь. Ему надо обязательно осуждать и судить всех вокруг, кроме себя самого.
Я посмотрела на него с удивлением:
— Я думала, что он такой только со мной.
— Нет, Люси, тебе не одной так сильно повезло. Не забывай, что я родился раньше и у меня было по крайней мере несколько лет, чтобы его разочаровывать, до того как появилась ты.
Я попыталась вспомнить, видела ли я когда-нибудь, как отец ругал Филиппа, но не смогла.
— Все прекрасно, пока ты делаешь то, что он хочет, но стоит тебе пойти своим путем… — Он вздохнул, и вздох этот был исполнен горечи. — Он желает нам добра, но не желает понять: что для него хорошо, нам, может быть, не подходит.
— Зато Райли у нас золотой ребенок, — сказала я недовольно. — Надо нам его как-то подставить.
— Уже сделано, я только что сказал отцу, что он гей.
— Да что же это с тобой и с мамой? Райли вовсе не гей!
— Я знаю, — засмеялся он. — Но будет забавно послушать, как он станет открещиваться.
— А я с ним поспорила, что он не сможет сказать «трансцендентный слон» в своей сегодняшней речи. Неудачный у него денек.
Мы расхохотались.
— Ничего, он выкарабкается, как всегда, — добродушно заметил Филипп и выбрался из-за изгороди обратно на дорожку. — Не пора тебе идти к маме? — Он посмотрел на часы.
Я обернулась туда, где стоял отец.
— Сейчас приду.
— Удачи, — неуверенно пожелал он.
Я негромко чихнула, предупреждая отца о своем появлении.
— Я уже видел тебя в кустах, — сказал он, даже не оглянувшись.
— О-о.
— Хотя меня мало волнует, чем ты занимаешься. Но, господь свидетель, там ты себе профессию не найдешь.