— Монахини говорили, что
у вас жизнь на две части делится. И та, которая мирская, вы ее специально
забываете. Ну, как грешную, ненужную. Типа, как ящерица, хвост отбрасывает.
Жаль, что ты рассказать не можешь... А монахини мне иконки подарили, денег-то я
с божьих людей не взял, а от специальных иконок для машины не отказался. Но они
у меня в моем КамАЗе, это-то не моя тачка. Это у меня случайный рейс,
азербайджанцу одному надо в магазин его продукты привезти, а водитель, сосед
мой, запил. Тут у него только «Аллах акбар» какой-то висел, но я ему оставил.
Говорю, сам поедешь, хоть на шею себе вешай, а мне не надо. Правильно,
наверное, сделал? Как думаешь?
Инок, вроде, кивнул.
— Религия у них хитрая.
Больше на свод правил похожа. Типа устава в армии. Пока они не в силе,
улыбаются, заискивают, а как только силу набрали, могут и за кинжалы начать
хвататься, права качают. А мы, дураки, душу нараспашку. Это я еще в армии
заприметил. Нам все говорят: дружить со всеми надо. Только вот дружба,
валить-катить, какая-то односторонняя получается. Мы со всеми дружим, а они
думают, как нас получше обобрать и в дураках оставить. Как это слово-то
называется?.. Ах, водить-мутить... Ну это? — Петрович наморщил лоб, гоняясь в
уме за потерянным умным словом: — О! Толерантность. Противное какое-то. Чем-то
на предательство похоже. А наши бабы — дуры... Что смотришь? Как есть дуры!
Курицы тупоголовые. Думают, что восточные мужики — это настоящие, а мы только
водку пить можем и на завалинке сидеть. А те ими и пользуются вовсю. Правы,
конечно, в чем-то бабы. Спивается ныне русский мужик, но ведь и тем они нужны,
как дворняжки, которых, когда добрый — покормить можно, а когда захочешь, пнуть
и со двора прогнать. Всем бабам семейного счастья хочется. Не так разве? А то
как все в монастырь уйдут от такой жизни, весь русский народ переведется.
Молодежь-то нынче какая пошла. Мечтают о теплом месте, о тачке импортной и
загранице... А мы? Мы в космос мечтали полететь, горы сворачивать, новые земли
открывать. Поизмельчал, выходит, человек. Ты вот, небось, в детстве, тоже не в
рясе ходить мечтал?..
* * *
— Папа, я решил
заниматься рукопашным боем. Благословишь?
— Ты считаешь, это тебе
поможет? — отец Петр внимательно посмотрел на сына.
— Я смогу защищаться.
Открылась новая секция.
— Сначала надо научиться
защищаться от себя, от своих страстей.
— Но ты же сам говорил,
что мужчина должен быть воином! Александр Невский, Дмитрий Донской, Александр
Суворов...
— Да, да, — остановил
напор сына отец Петр, — но ведь ты, в первую очередь, хочешь научиться драться,
чтобы уметь дать сдачи.