— Я могу тебе помочь, — сказал Джек. — Я знаю, как тебе помочь. Но мне кое-что нужно.
— Что?
— Марена. И малахит.
— А что это такое?
— А лазурит у тебя есть?
— Чего-чего?
— Я попытаюсь тебе помочь, но мне нужен лазурит.
Торн нахмурился:
— Так сказано в манускрипте?
У Джека замерло сердце.
— А откуда ты знаешь?
— Что?
— Так у тебя есть лазурит или нет?
— Джек, ты ненормальный.
— Я хочу тебе помочь.
— Что с тобой такое?
Джек не знал. Он понял, что держит Торна за ворот, и разжал кулаки.
— Извини.
Торн развернулся и ушел.
Манускрипт стал причиной скорбей: безумец зарублен, Кирк растерян, Констан изгнан, Сэнди ранена, Эш обгорел, у Торна разбито сердце, Джека преследовали тени, все его покинули. И не важно, каким из этих бед виной тайная секта, не важно даже, существует ли она вообще. Так или иначе, в случившемся повинен манускрипт.
Лазурит, малахит и марена. Джек читал и перечитывал страницы, чтобы удостовериться в необходимости всех этих ингредиентов. Камни и растения в рукописи были раскрашены в присущие им цвета: прозрачный ультрамарин, яркая зелень, лилово-красная смесь. Нет, нужны именно они — иначе ничего не получится.
Джек смотрел на цветные рисунки, мерцавшие в неверном свете свечей. Они казались абсолютно правдоподобными, и он внезапно понял почему: их выполнили природными красками, когда еще не были изобретены синтетические материалы. Такими же оформлены Келлская книга, иллюстрированная Библия, другие старинные фолианты… Пигмент, нанесенный на пергамент, не просто имитировал ингредиент — он им и являлся: лилово-красный цвет давала марена, ярко-зеленый — малахит, синий — лазурит. И последний минерал — единственный, который он не смог идентифицировать… не важно, потому что он тоже был здесь, на странице.
Джек бритвой соскоблил крупинки, стараясь не повредить пергамент, — получились крошечные кучки каждого из недостающих ингредиентов.
Эликсиры немедленно отреагировали: резко сменили цвет и как бы усилили сияние, исходящее от свечей и проектора.
В одной колбе бурлило нечто ярко-синее, в другой — кроваво-красное, в третьей — зеленое, в четвертой — что-то прозрачное и почти невидимое. Жидкость в последней колбе приобрела цвет, подобного которому Джек еще не видел; он не смог бы описать его, не смог бы сказать, к чему ближе этот оттенок — к красному, синему или зеленому.
Склеп играл всеми возможными цветами, в том числе находящимися за гранью видимого спектра — инфракрасным и ультрафиолетовым. На стенах появились звезды и начали объединяться вокруг планет, создавая новые галактики. Джек чувствовал себя так, будто плывет со своей машиной в самом центре Вселенной.