Песенка матрасников, высвистываемая в канарской ночи, призывает меня на балкон.
Начинаю спускать приятеля. Тот еще гусь, этот Маэстро! Он на полпути, когда звонят в дверь.
Ускоряюсь.
— Следи, за ним в оба, старина! — рекомендую я.
Закрываю балконную дверь и задергиваю шторы. Спокойствие, отточенность движений придают мне уверенность. Верьте мне или валите в Грецию, но ваш Сан-А держит форму супермена, мои добрые дорогие. Игра требует владения собой. И он жаждет ее! Он возбужден. Он догадывается, что приближаются захватывающие события, страстные. Преддверие подъема. Неожиданное — это как джем на обыденном ежедневном куске хлеба. Контрдерьмо, вот!
Удостоверясь двойным нажатием ладоней, что белые баки обрамляют овал лица, я подхожу к вратам.
Я должен был догадаться по голосу…
Несмотря ни на что, я удивлен.
Восхитительный и обаятельный, дети мои, педопредставитель.
Хрупкий, задорный, с розовой кожей блондина.
Шаловливые глазки, тонкое лицо, гармоничные черты… Талия (дикой) осы.
Короче, совсем не тот тип посланца, которого ожидаешь увидеть на коврике у порога с инструкциями относительно предстоящего убийства.
Ореховый цвет глаз, пухлые губы, похоже, дающие обещания, которые они способны сдержать.
— Добрый вечер, мистер Брахам, надеюсь, я вам не помешал?
Вежливый молодой человек выпалил мне это с порога, едва я открыл дверь, в доказательство того, что он не знал Мартина Брахама и согласен на предъявителя.
— Вовсе нет, входите!
— Проклятый самолет опоздал на три часа из-за тумана в аэропорту Мадрида.
Ввожу (если можно так сказать) мадемуазель Двупол в «мою» комнату.
— Садитесь. Заказать что-нибудь?
— Нет, спасибо, я выпил в баре, ожидая, когда вы будете готовы.
Смотрим друг на друга. Жаль, что этот фальшивый молодой человек не настоящая девушка, так как это была бы «очаровательная девушка». Природа иногда допускает промахи. Ну, вы же меня знаете? У меня нет привычки восставать против ошибок «стрижено-брито»; я довольствуюсь тем, что сожалею о них…
— Я не сказал вам, что меня зовут Чарли Уэбб? — мурлыкает прибывший, хлопая своими шторками.
— Нет, но вот вы это уже сделали.
Жду, когда этот ветреник пропоет свой куплет. В моем положении надо максимально использовать внимание, иначе рискуешь запачкать кисть в туманной болтовне. Чарли продолжает меня разглядывать. Постепенно ощущаю нарастание планомерного беспокойства в саду моих восприятий. К чему такой глубокий экзамен моей физиономии? Дали ему, что ли, словесный портрет Брахама и теперь у него сомнения?
— Ну и что? — бросаю я с нарочитой небрежностью.