— Извините, — говорит вежливый молодой человек, но одна из ваших бровей прикреплена наоборот.
У меня вдруг в глубине души возникает предчувствие беды.
— В самом деле! — парирую я, косясь в зеркало.
Действительно, второпях я перевернул одну из них, что придает мне клоунское выражение.
Более-менее обретая самоконтроль, я прилаживаю бровь как надо.
— Слишком торопился одеться, — объясняю я.
Чарли продолжает улыбаться.
— Не хотелось бы выглядеть нескромным, но убежден, что без этого вы будете гораздо привлекательнее.
И он жестом показывает на парик. В ответ я строю уклончивую гримасу.
— Может быть, но вы же не сомневаетесь, что при моей профессии необходимо уважать народные предания, у ремесла есть свои традиции.
— Вы часто меняете внешность?
— А вы? — парирую я.
Чарли Уэбб поднимает брови.
— Что, я?
— Вы меняете пол, тогда как я довольствуюсь сменой внешности. Ваше превращение гораздо серьезнее. Как ваше настоящее имя, Чарли? Шарлотта?
Повышаю тон из-за того, что мой визави поспешно пытается изобразить возмущение.
— Не протестуйте! Я буду называть вас «дорогой месье», если вам это так необходимо, но при условии, что вы позволите мне испробовать вкус ваших губ. Этот в высшей степени превосходный рот выдает вас больше, чем известные деликатные округлости, кстати, грешно их так зажимать. Не увечьте себя, моя дорогая.
Какой-то момент избегаем смотреть друг на друга. Что-то новое тревожит нас и связывает. Смутное ощущение, которое за несколько минут раскрыло мне секрет обаяния «визитера». Инстинкт — это здорово! Веяния — разоблачители! Волны — ударные! Безрассудная плоть имеет свои рассуждения, которых рассудок не знает. Она познает истину через осмос, посредством взаимного проникновения.
В соседнем номере бухие немцы пытаются продолжить новогоднее празднество. Вечный шум океана создает ритм ночи. Ничего нет более назойливого, безнадежного, агонизирующего, чем это туда — обратно водяной массы. Море кажется отступающим в бесконечность, как если бы оно только что покорилось суше. Его усмиряет глубокое послушание. Нарастает неустойчивое состояние затишья, нерешительного бормотания волн. И затем вдруг снова взлет, создающий скачущую ярость. Они вздымаются с гривами по ветру в казачьей атаке…
— Вы кажетесь слишком уверенным в своем диагнозе, — вздыхает, наконец, моя подруга. — А если вы ошибаетесь?
Я веселюсь.
— Это другие меня обманывают, со своей стороны я Всегда веду честную игру с самим собой. Вы девушка!
— Спорим?
— Спорим!
— На что!
— На ночь любви! Таково мое условие, если вы представительница прекрасного пола.