Но никакая игра не могла помешать ее сердцу учащенно биться при появлении маркиза. И старательно исполняя свою роль, она подчас чувствовала себя в душе очень юной, смятенной и ранимой.
– О чем вы думаете, Лукреция? – как-то вечером спросил ее маркиз.
Они задержались на палубе. Спустилась ночь, Лукреция, запрокинув голову, любовалась звездами.
Она и не подозревала, как трогательно выглядит ее профиль, ее изящная шея в лунном свете. Маркиз, глядя на нее, вспомнил мерлинкурских лебедей.
Он невольно сравнивал Лукрецию с герцогиней Девонширской и с леди Эстер. Теперь ему казалось, что Лукреция с ее прекрасными темными волосами напоминает одного из тех черных лебедей, которых он недавно поселил на озере в своем поместье. Лебеди были изысканно-грациозны и превосходили красотой даже своих белых собратьев.
– Я думаю о нас, – искренне ответила Лукреция на вопрос маркиза.
– И что же вы думали?
– Я думала, как мало мы значим, – сказала она. – Мы – лишь двое из миллионов людей, живущих под этим небом. И все эти люди любят, страдают, радуются жизни или печалятся. Может быть, все наши усилия, все наши попытки каких-то действий – ничтожны, а сами мы – песчинки в океане жизни?
– Если бы мы действительно в это верили, разве бы мы продолжали бороться, разве пытались бы что-то изменить?! – с горячностью возразил ей маркиз.
Лукреция внимательно посмотрела на него.
– Это верный ответ, – сказала она несколько удивленно.
– Едва появившись на свет, младенец уже начинает борьбу за жизнь. Так же поступает новорожденный волчонок. Мне кажется, мы должны бороться хотя бы ради собственного совершенствования. И хотя, возможно, мы не всегда точно знаем, в чем наша цель, мы знаем, что она есть, – продолжал маркиз. Помолчав, он добавил: – Может быть, она там, за горизонтом.
Лукреция, никогда не слышавшая от него подобных речей, вдруг, подавшись порыву, воскликнула:
– Конечно, вы правы! Я больше не чувствую страха и не чувствую себя одинокой.
– А чего же вы боялись?
– Наверное, будущего, которое неизвестно. Иногда мне кажется, что жизнь ломает людей, корежит все на их пути.
– Нет, – возразил маркиз. – Тому, у кого есть вера в себя, не страшно жить.
– А вы из тех, у кого есть эта вера?
– Надеюсь, что да.
– Именно она делает вас таким уверенным в себе, таким пугающе неприступным?
– Вы что, боитесь меня, Лукреция?
Она сразу почувствовала, что маркиз задал очень важный вопрос. После секундного колебания она ответила:
– Физического страха у меня нет, если вы это имели в виду. Но, признаюсь, я боюсь вас как-то безотчетно. Может быть, вы настолько уверены в себе, что вызываете у меня смущение и робость… Я как будто не чувствую себя в безопасности.