Когда Фанни Осгуд нанесла По визит в его доме в Нью-Йорке, она нашла его работающим над серией статей «Literati[30] в Нью-Йорке». По всегда писал на узких бумажных полосах, которые сворачивал в толстые рулоны, и он стал показывать их Фанни. Пришла его жена. «Иди сюда, Вирджиния, — запомнила его слова миссис Осгуд, — помоги мне!» Вместе они принялись разворачивать рулон за рулоном, пока «наконец не нашли такой, который казался бесконечным. Вирджиния со смехом пятилась в угол, держа рулон, тогда как муж стоял напротив». Миссис Осгуд спросила, кому посвящена столь длинная статья. «Только послушайте ее, — воскликнул По, — можно подумать, ее тщеславное сердечко ничего ей не подсказало!» Слащавость этого эпизода отнюдь не противоречит тошнотворно преувеличенным восхвалениям поэзии миссис Осгуд, которые публиковал По. В критике у него не было стойких принципов. Им повелевали личные страсти и вечное соперничество. Тот факт, что Фанни Осгуд навещала семейную пару, подтверждает наше подозрение, что в сексуальной связи Фанни и По не находились. Похоже, миссис По даже просила миссис Осгуд продолжать переписку с ее мужем, потому что их дружба помогала ему сохранять трезвость. По было приятно с Фанни Осгуд.
Знаменателен и портрет Фанни, каким его рисует По: «черные блестящие волосы, лучистые серые глаза — большие и удивительно выразительные». Точь-в-точь описание какой-нибудь из обреченных героинь его рассказов. Таким могло быть и описание его матери. Через четыре года Фанни Осгуд действительно умерла от чахотки. Неужели он заметил какие-то признаки — По был сверхчувствителен к такого рода вещам — и потому его и потянуло к Фанни?
Маргарет Фуллер, наиболее беспристрастная и умная из всех, писавших о По, верила, что его любовные отношения на самом деле были «полной страсти иллюзией, которой он развлекал себя, скорее сочиняя ее сам, чем подчиняясь искреннему чувству». Она полагала, что у него нет друзей и что он «прятался за выдуманным характером, облачаясь в него, точно в костюм». Возможно, что он и правда разыгрывал из себя Байрона ради своих обожательниц, оставаясь при этом глубоко несчастным и неуверенным в себе. По играл свою роль со страстью, заложенной в его собственной артистической натуре.
Летом 1845 года По время от времени работал над книгой стихотворений. Сборник «Ворон и другие стихотворения» должен был стать первым после 1831 года. Это была важная для По публикация, не в последнюю очередь потому, что он рассчитывал заработать на продаже тиража пятьсот долларов. Как всегда, его надежды не оправдались. По выбрал для книги тридцать стихотворений, среди которых были такие давние поэмы, как «Тамерлан» и «Аль-Аарааф». В предисловии автор заявил: «Не зависящие от меня обстоятельства не позволили мне сделать то, что я непременно сделал бы при условиях, более благоприятных. Для меня поэзия не цель, но страсть». К сожалению, критикам стихотворения не понравились, как не нравились и его рассказы. Книгу не покупали. И она стала последней прижизненной книгой стихотворений Эдгара А. По.