Девушка лишь кивнула в ответ и набрала номер матери. Некоторое время из трубки лились нудные нотации, которые просто невозможно было прервать. Девушка начинала говорить одно слово и получала в ответ десять. Поэтому была выбрана тактика: положить трубку на стол и скушать пару печенюшек в шоколадной глазури, а когда голос умолкнет - отвечать. Продолжалось это невыносимо долго, даже Николай Михайлович уже смеялся над своей невесткой, что так жужжала рядом. И лишь когда женщина на той стороне провода переводила дух и сдерживала паузу между историями про маньяков и воров, Виктория смогла быстро сообщить своё истинное месторасположение и соврать про разрядившуюся батарею. Вика откинула аппарат, будто он был чем-то заражён, по телу пробежали толпы мурашек. Разговоры с волнующейся понапрасну матерью всегда доставали юной особе столько хлопот.
- Уфф…, - больше слов у девушки не была, она чувствовала, что за эти десять минут уши в трубочку закрутились. – Ну, она опять занудствует. Ни минуты покоя мне не дает. Я ведь уже взрослая, а мне до сих пор не доверяют.
Виктория устало откинулась на спинку стула и взглянула на лысоватого дедушку с густыми рыжими усами. Он мило улыбался, показывая золотые зубы. Ничего не говорил, только разлил ароматный чай и открыл краник с кипятком.
- Да, тебе ведь уже, сколько, тринадцать? – мужчина усмехнулся, пододвигая ароматный напиток поближе к внучке, уловившей тонкие нотки малины. Но ничего удивительно в этом не было.
- Дедушка, мне уже через месяц шестнадцать! – Виктория надула губки и от обиды скушала целых два пряника.
Тихий стук в дверь прервал их ночную беседу. Николай Михайлович удивился, но всё-таки направился к двери. Если верить глазку, на лестничной площадке никого не было. Проверять же лично у мужчины не было никакого желания, поэтому он просто вернулся на кухню к внучке, решив, что опять молодёжь балуется и беспокоит стариков.
Виктория неподвижно стояла, держась одной рукой за стол. Рот слегка открыт, губы дребезжали, пытаясь что-то сказать, но ни единого звука не последовало. Глаза невозможно было разглядеть, лишь маленькие белые щёлки. Все тело тряслось, будто в припадке, вот только никаких болезней у девушки никогда не было. Все прошло за минуту, дедушка и сообразить ничего не успел. Лишь её глаза стали какими-то пустыми, потусторонними и совершенно мертвыми. Вика и так напоминала красивую куклу, а теперь еще глаза стали стекляшками – всё это невообразимо пугало.
- Прости… дедушка…, - голос Вики стал тихим и грустным. – Я устала… пойду спать.