Один из них подошел к ней, внимательно осмотрел протез, нещадно натиравший культю, сел с протезом на кухне, что-то подпиливал, шлифовал, а через час вернул, попросил примерить. Протез уже не давил, не причинял боль. Катя прошла на нем до кухни, радуясь, что боль исчезла. А парень, убедившись, что помог матери друга, даже не слушал благодарностей, говорил с Мишкой о своей работе. Он был протезистом в стоматологии, и все уговаривал сына поступить в мединститут, а тот отказывался. Вздумал пойти в финансово-экономический, но не повезло, срезался на экзаменах и Мишку вскоре забрали в армию. Не посмотрели на мать-калеку, не обратили внимания в военкомате, что Катя нуждается в уходе, а сын — единственный человек, кто мог бы позаботиться о ней. Старший Аслан в то время отбывал срок в зоне далеко за Уралом.
— Мам! Ну что делать? Придется снова взять кого-то на квартиру, чужих людей. На родню надежды вовсе нет. Они не помогут. Другого выхода не вижу. Может, в этот раз попадутся путевые девки. Как-то продержись эти два года. Вернусь, мы снова будем вместе, как всегда! Договорились? — смотрел сын на нее, а в глазах дрожали слезы. Он очень боялся оставлять мать одну.
— Ты пиши мне почаще, — просила Катя.
— Само собой, — обещал Михаил и слово свое сдержал. Женщина каждую неделю получала весточки от Мишки. Он писал ей обо всем. Она ему сообщила, что снова взяла на квартиру студенток.
— Сынок! Береги себя, умоляю! Ради меня не рискуй собой. Сам знаешь, ты у меня один на всей земле, больше нет никого. Знай, что нам уже строят гараж. Из кирпича кладку ведут. Обещают к осени полностью закончить. Там смотровая яма будет, и покроют крышу железом. Сделают полки, стеллажи. Все как ты заказал. А когда вернешься, купим машину.
— Да, знай, в городе открылись два новых института, кредитный и юридический. А сколько разных курсов работают! На компьютерщиков, на водителей учат. Короче, жизнь забурлила. И еще знай, твои друзья меня часто навещают. Привозят харчи со своих дач. Помидорами, огурцами и картошкой засыпали. Молоко и сыр, сметана и яички всегда свежие. Ни в чем нужды нет. И квартиранток взяла. За квартирой следят. Не обижаюсь, — умолчала Катя о главном, сколько неприятностей пришлось пережить из-за этих девок. Они уже через месяц будто сбесились. Стали водить мужиков, пить с ними и шуметь на весь дом. Девок вместе с хахалями не раз сгребала милиция по звонкам возмущенных соседей. Конечно ругали и Катю, грозили судом, называли держательницей притона и обещали выселить в барак на окраину города. Показывали кучу заявлений, написанных на нее соседями.